Не может покоя в стоянке найти, кто бросил товарищей в трудном пути.
Мне не знать покоя, пока длится неизвестность.
Не может покоя в стоянке найти, кто бросил товарищей в трудном пути.
Прося у вельможи, жмут руку к груди, -
Пред богом я в памяти это храню.
Когда ж он низвержен, проситель его
Ему на чело свою ставит ступню.
Кусок ситного хлеба, чай с сахаром и толика душевного покоя — много ли человеку надо для счастья?
В эту самую минуту, — продолжал он, — во всех концах света происходят самые ужасающие вещи. Людей пытают, рубят, потрошат, калечат, их мертвые тела разлагаются, а глаза гниют. Вопли ужаса и боли уносятся в воздух со скоростью тысяча сто футов в секунду. Через три секунды полета они становятся совершенно неслышными. Все это огорчительные факты. Но из-за этого наслаждаемся ли мы жизнью хоть чуточку меньше? Совершенно определенно — нет. Мы испытываем сочувствие, несомненно, мы представляем в своем воображении страдания народов и отдельных личностей, мы сожалеем об этом. Но в конце концов, что такое сочувствие? Оно стоит очень мало, если только человек, которому мы сочувствуем, не самый близкий нам. И даже в этом случае наше сочувствие и воображение не идут слишком далеко. И пожалуй, не так это и плохо, ибо если у кого-то достаточно живое воображение и глубокое сочувствие, чтобы ощутить страдания других людей, как свои собственные, то у такого человека не будет ни минуты душевного покоя.
Жизнь, она может закончиться в любой момент, даже пока я это пишу, никто мне гарантии не даст, что допишу. Поэтому крайне важно, чтобы все твои дела были завершены, всё недосказанное/недописанное было доделано, и тогда наступит момент полного удовлетворения, и в этом состоянии нужно пребывать всегда.
Душа дороже всех богатств земных,
Казна пустая лучше мук людских.
Нельзя над бедняками издеваться,
Чтоб не пришлось в ногах у них валяться.
Вечер печальный окутан туманами.
Гаснет унылый закат.
Сердце не хочет жить только обманами,
Сердце не хочет утрат.
Горьки рыдания моря тревожного,
Глухо вздыхает прибой.
Сердце не хочет искать невозможного,
Сердцу желанен покой.
В эту самую минуту, — продолжал он, — во всех концах света происходят самые ужасающие вещи. Людей пытают, рубят, потрошат, калечат, их мертвые тела разлагаются, а глаза гниют. Вопли ужаса и боли уносятся в воздух со скоростью тысяча сто футов в секунду. Через три секунды полета они становятся совершенно неслышными. Все это огорчительные факты. Но из-за этого наслаждаемся ли мы жизнью хоть чуточку меньше? Совершенно определенно — нет. Мы испытываем сочувствие, несомненно, мы представляем в своем воображении страдания народов и отдельных личностей, мы сожалеем об этом. Но в конце концов, что такое сочувствие? Оно стоит очень мало, если только человек, которому мы сочувствуем, не самый близкий нам. И даже в этом случае наше сочувствие и воображение не идут слишком далеко. И пожалуй, не так это и плохо, ибо если у кого-то достаточно живое воображение и глубокое сочувствие, чтобы ощутить страдания других людей, как свои собственные, то у такого человека не будет ни минуты душевного покоя.