Никогда не думал, что тот, кому доверяешь, может обернуться против тебя. Наши земли не просто были опустошены — они стали доступны к полномасштабному вторжению. Наши новые враги надвигались с юга экватора, разоряя обескровленную страну.
Но я хорошо вас натренировал. И вы не будете одни. Человек, который по настоящему любит свою Родину, не только отдаёт за неё свою жизнь. Он даёт ей и новых сыновей.
Время заслужить маску.
Другое время — другой враг.
60 человек из отряда войск 1-го уровня отправили против 500 вражеских бойцов. Их цель — вытеснить противника из гражданской больницы, сохранив жизнь пациентам. Они удерживали позицию три дня, но численность врагов была слишком велика. Из 60 осталось всего 15. Ещё одну ночь они бы не продержались, и враг это знал. Они эвакуировали людей из больницы, отправив одного из своих в качестве провожатого. Остальные образовали строй, укрывшись за телами павших братьев. Пока они ждали, кровь с трупов лилась на них, и на эту кровь налип песок. Своего рода «помазание кровью» изменило их.
Когда враг приблизился, эти 14 бойцов восстали прямо из песка. Они стали невидимыми охотниками, и против их скрытности враг был бессилен. Когда кончились патроны, в ход пошли штыки; а когда штыки затупились, в ход пошли кулаки.
Когда пыль и песок улеглись, из всех врагов в живых остался лишь один. Его нашли в пустыне, он бесцельно бродил в бреду. он рассказал своим товарищам о силах столь ужасных и могучих, что они могли быть только сверхъестественными. Он назвал их «Призраками».
Потому что ядерная катастрофа, подобная описанной, не только уничтожит всё живое, но и, вероятно, разрушит саму Землю. Планета может перестать существовать как физическое тело.
You that never done nothing
But build to destroy
You play with my world
Like it's your little toy
Большая часть жителей ушла с появлением императорских войск, и покинутые дома обращены в солдатские казармы, а патио и сады — в конюшни. Разграбленная церковь служит теперь пакгаузом и арсеналом, алтарь разломан и пущен на дрова для бивачных костров.
Вадим Кастрицкий — умный, талантливый, тонкий парень. Мне всегда с ним интересно, многому я у него научился. А вот вытащил бы он меня, раненого, с поля боя? Меня раньше это и не интересовало. А сейчас интересует. А Валега вытащит. Это я знаю... Или Сергей Веледницкий. Пошел бы я с ним в разведку? Не знаю. А с Валегой — хоть на край света. На войне узнаешь людей по-настоящему. Мне теперь это ясно. Она — как лакмусовая бумажка, как проявитель какой-то особенный. Валега вот читает по складам, в делении путается, не знает, сколько семью восемь, и спроси его, что такое социализм или родина, он, ей-богу ж, толком не объяснит: слишком для него трудно определяемые словами понятия. Но за эту родину — за меня, Игоря, за товарищей своих по полку, за свою покосившуюся хибарку где-то на Алтае — он будет драться до последнего патрона. А кончатся патроны — кулаками, зубами... вот это и есть русский человек. Сидя в окопах, он будет больше старшину ругать, чем немцев, а дойдет до дела — покажет себя. А делить, умножать и читать не по складам всегда научится, было б время и
желание...
В детстве в школе на уроках истории я засыпал: мне было скучно и не интересно. Говоря о ВОВ, учитель обращался к числам, схемам и показывал карты со стрелками. И только сегодня я понял, что за этим стояли настоящие люди: мальчики, девочки младше меня, которые дрались за Родину, погибали за неё, за нас сегодняшних, за нашу жизнь. Каждый год 9 мая мама водила меня на парад. Мне нравилось как блестят ордена. Мама покупала мне шарики. Все улыбались. Мама дарила цветы. Я только не мог понять почему этот праздник называли со слезами на глазах. Теперь я всё понял — Родина — одна, одна на все времена.
— Сэр, они на борту!
— Благодаря обнаруженным вами сведениям, мы смогли перехватить их переговоры. Это сигнал бедствия с находящегося неподалёку судна Федерации. Мы выманили флот Федерации, но они оставили один эсминец, охраняющий комбинат в гавани. Корабль напичкан современными ПВО, но у него есть одно уязвимое место в двадцати метрах под ватерлинией. Киган, Логан — вы возьмёте с собой торпеду «Протей», которая ударит по тепловому выхлопу.
— Вас понял. Отправим на кладбище ещё один корабль.
Война — совсем не фейерверк,
а просто — трудная работа,
когда, черна от пота, вверх
скользит по пахоте пехота.
Марш!
И глина в чавкающем топоте
до мозга костей промерзших ног
наворачивается на чоботы
весом хлеба в месячный паёк.
На бойцах и пуговицы вроде
чешуи тяжёлых орденов.
Не до ордена.
Была бы Родина
с ежедневными Бородино.
Cлайд с цитатой