Зарождение жемчуга — дело случая, такая находка — редкое счастье, легкое похлопывание по плечу, которым удостаивает человека бог, или боги, или все они вместе.
Человеческий ум так же зыбок, как мираж над заливом.
Зарождение жемчуга — дело случая, такая находка — редкое счастье, легкое похлопывание по плечу, которым удостаивает человека бог, или боги, или все они вместе.
Только книжки не помогают. Человеку нужно, чтоб кто-то живой был рядом. – Голос Горбуна звучал жалобно. – Можно сойти с ума, ежели у тебя никого нету. Пускай хоть кто-нибудь, лишь бы был рядом. Я тебе говорю! – крикнул он. – Я тебе говорю: жить в одиночестве очень тяжко!
Зарождение жемчуга — дело случая, такая находка — редкое счастье, легкое похлопывание по плечу, которым удостаивает человека бог, или боги, или все они вместе.
Когда Кино объявил, что ждет его в будущем, он создал это будущее. План — нечто реальное. Вообразить — значит прожить и прочувствовать. Однажды задуманное становится фактом действительности — таким же, как все прочие. Его невозможно уничтожить, однако опасность грозит отовсюду. Будущее Кино тоже сделалось чем-то реальным, и едва он объявил о своих замыслах, как враждебные силы вознамерились ему помешать. Кино знал об этом и готовился к нападению. Боги не любят ни людских замыслов, ни людских успехов.
Они обменялись между собой двумя-тремя словами, но стоит ли тратить слова, особенно если говоришь не по необходимости, а по привычке.
За четыре сотни лет народ Кино нашел только одно средство защиты — слегка прищурить глаза, слегка поджать губы и уйти в себя. Ничто не в силах было пробить эту стену, а за стеной они оставались целыми и невредимыми.
Только книжки не помогают. Человеку нужно, чтоб кто-то живой был рядом. – Голос Горбуна звучал жалобно. – Можно сойти с ума, ежели у тебя никого нету. Пускай хоть кто-нибудь, лишь бы был рядом. Я тебе говорю! – крикнул он. – Я тебе говорю: жить в одиночестве очень тяжко!
Боги мстят человеку, который достиг чего-то своими силами, а не по воле случая. Поэтому Кино боялся строить планы, но однажды зародившийся план уничтожить уже не мог. В предчувствии нападения Кино постепенно покрывался толстой шкурой, чтобы защититься от мира. Его глаза и ум начали прощупывать темноту в поисках опасности ещё прежде, чем она появилась.