Чтобы попасть в приличное общество, танго пришлось поступиться характером. Оно, как будто утомившись, сделалось менее стремительным и не таким сладострастным. И вот оно-то, укрощенное и одомашненное, попало в Париж и обрело славу.
Я презираю его, потому что знаю как облупленного. Он — это я сам. При другом раскладе я стал бы точно таким же. Глупо думать, что хорошо скроенный костюм делает человека другим. И уничтожает память.