— Только к святыням и стоит прикасаться. Люди боятся своих страстей...
— Я не боюсь.
— И вы боитесь. Мы воспитаны в страхе, в страхе перед богом, а ещё хуже — перед мнением света. Самоотречение подменяет нашу сущность, но учтите, чувства, которые мы подавляем — отравляют нас...
Если женщина мила, займись с ней любовью, если нет — найди замену. Вот и вся наука...
Если женщина мила, займись с ней любовью, если нет — найди замену. Вот и вся наука...
Что вы знаете, ребята, о бытии! Ведь вы боитесь собственных чувств. Вы не пишете писем — вы звоните по телефону; вы больше не мечтаете — вы выезжаете за город с субботы на воскресенье; вы разумны в любви и неразумны в политике — жалкое племя!
Оказывается, возмущение может победить даже сильный страх. Негодование, испытываемое оттого, что над тобой смеются, может быть сильнее всего, сильнее всех остальных чувств.
У наслаждений нет ничего постыдного. Человек просто ищет счастье, но общество хочет, чтобы он был хорошим. Хороший человек всегда счастливый, а счастье — это всегда хорошо.
(Ничего постыдного в удовольствиях нет – любой мужчина хочет быть счастливым. А общество требует добродетели, но добродетель редко счастлива, а счастье не всегда добродетель. Вы же хотите быть добродетельным и счастливым.)
Что вы знаете, ребята, о бытии! Ведь вы боитесь собственных чувств. Вы не пишете писем — вы звоните по телефону; вы больше не мечтаете — вы выезжаете за город с субботы на воскресенье; вы разумны в любви и неразумны в политике — жалкое племя!
Удовольствия очень отличаются от счастья. Я имею в виду, что некоторые вещи более ценны, потому что они не длятся вечно...
Удовольствия очень отличаются от счастья. Я имею в виду, что некоторые вещи более ценны, потому что они не длятся вечно...
Cлайд с цитатой