Извини, приятель, но это — крутомобиль, а отстоймобиль позади.
Не тыкай в меня огнетушителем, а то мне кажется, что я просто обязан воспламениться. Стой в сторонке. Увидишь пламя — действуй.
Извини, приятель, но это — крутомобиль, а отстоймобиль позади.
Не тыкай в меня огнетушителем, а то мне кажется, что я просто обязан воспламениться. Стой в сторонке. Увидишь пламя — действуй.
— Я — Железный человек. Костюм и я — одно целое, и передать кому-то костюм — все равно, что передать меня самого, а это уже попахивает рабством или проституцией. Смотря что вам нравится. Я не отдам.
— Я, конечно, не эксперт...
— В проституции уж точно, вы же сенатор, что вы.
— Он носится, как койот с динамитной шашкой. Сам и подорвётся. И я хочу это видеть!
— А я лучше из газет узнаю.
— Этот мир далёк от совершенства, но нам в нём жить. Если однажды оружие не понадобится для борьбы за мир, я клянусь, буду лепить кирпичи для больниц.
— Репетировали?
— Каждый вечер у зеркала перед сном.
— А ты чудо... ты умопомрачительно двулична. Как тебе удаётся? Ты не двойной агент, ты — тройная дрянь! Я в жизни таких не видел. В тебе есть хоть что-нибудь настоящее? Говоришь на латыни?
— Fallaces sunt rerum species.
— Что это? Постой, что ты сказала?
— Или ты сам вернёшься домой, или в моём багажнике.
— Ты чудо!