Неправильно думать, будто каждый человек уникален и неповторим; я, например, не видел в себе никаких следов этой самой уникальности. Люди в большинстве случаев напрасно придают такое значение индивидуальным судьбам и характерам. Утверждение, что человеческая личность уникальна, не что иное как возвышенный вздор. О своей жизни помнишь немногим более, чем о некогда прочитанном романе, пишет где-то Шопенгауэр. Так оно и есть: немногим более.
... хоть на больничной койке, хоть на смертном одре — человек вынужден постоянно ломать комедию.
Никогда бы не подумал, что буду находить удовольствие в стряпне. Вот до чего доводит любовь.
Что может побудить людей выполнять скучную и тяжелую работу? Вот, на мой взгляд, единственный осмысленный вопрос в политике.
Я насмотрелся выставок, вернисажей и выдающихся перформансов и пришел к окончательному заключению: искусство не может изменить жизнь. Мою уж точно нет.
В сущности, любители экскурсий жаждут прежде всего увидеть воочию подтверждение того, что вычитали в путеводителях.
Я давно понял: не так важно принять наилучшее решение; главное, как правило, принять хоть какое-нибудь решение, но быстро, по крайней мере на государственной службе.
Пролетарии старшего поколения ценят комфорт и не скрывают этого, но, сталкиваясь с его отсутствием, проявляют гораздо больше выносливости, нежели их дети, будь они хоть трижды экологами.
В производстве я не смыслил ровным счетом ничего. Я был целиком и полностью приспособлен к веку информации, то есть не приспособлен ни к чему.
Возле «Royal Savoey Seafood» заметил американскую парочку, с преувеличенным вниманием разглядывавшую омара. «Двое млекопитающих созерцают ракообразное», – подумал я.
Cлайд с цитатой