Копошится вражье племя,
Хмурит брови, как же так?
От смирения не остался
Даже ломаный пятак.
Там, где льстиво руку жали,
И кивали головой
Раскосматились ежами,
Заиграли булавой.
От дурмана просыпаясь, в полный рост страна встает,
Стан замлевший расправляет и решительно поет.
Что же дальше с нами станет
У вражин за кризом криз...
В русском праведном тумане
Ждет какой дурной сюрприз...
Не идет порядком старым
В руки козырная масть.
Ох теперь бы нам задаром
С потрохами не пропасть.
А по небу катит громом чистой истины распев,
Кому миром лики мажет, кому вмиг осточертев.
Не в почете бундестаг и королева не указ,
Не в чести заокеанский шоколадный ***ас.
Нынче тот парадом правит и не бьет челом судьбе,
Кто на всю планету жарит русский рок на газовой трубе.
Копошится вражье племя,
Хмурит брови, как же так?
От смирения не остался
Даже ломаный пятак.
Там, где льстиво руку жали,
И кивали головой
Раскосматились ежами,
Заиграли булавой.
От дурмана просыпаясь, в полный рост страна встает,
Стан замлевший расправляет и решительно поет.
Это вам не Подмосковье,
Где мы истекали кровью.
Нынче ИС стоит горою,
Да и Ганс уже не тот.
Робко жмутся у низины
Три немецкие машины.
Вот один нашёлся смелый,
Подставляет правый борт.
Попадание под погон, не взорвались только чудом,
Зажигательный патрон, нам не выбраться отсюда,
Разгорается пожар, волдырями красит кожу,
— Жми, механик, за амбар! — чую, пронесет, быть может,
Только все напрасный труд, саму малость не хватило,
И теперь эта броня — наша братская могила.
И когда на небеса души тихо улетали,
Наши тяжи подошли, этих гадов раскатали!
Выстрел! Снова попаданье!
Быть наводчику с медалью.
Мы в ответ словили плюху.
Слава богу, рикошет.
Мы тебя, Иосиф Сталин,
После боя подлатаем.
А пока держись, родимый.
Здесь для нас замены нет.
Не стреляй по мне, не надо, слышишь, Ваня, русский друг.
Не стреляй по мне, не надо! Кто же знал, что ты так крут!
Кто же знал, тмутаракане встретит нас такой герой.
Проклят будет тот, кто свел меня с тобой.
Сказать никто не может, когда пойдёт гроза.
Сказать никто никто не может, как заблестят глаза.
Сказать никто не может, когда сожгут мосты.
Сказать никто не может, когда вернёшься ты.
Когда махнёт руками на ярмарке трюкач,
Когда рубаху наденет мой палач.
Когда разгонит ветер туман над головой,
Когда вконец убитый пойду к себе домой.
Год уже не сорок первый.
Мы дадим ответ конкретный:
На немецкую гармошку
Наш советский контрабас.
Мы устроим фрицам шорох.
Зацепились за пригорок.
Нас отсюда не подвинуть
И не выковырнуть нас.
Cлайд с цитатой