Общественное мнение – штука коварная. Что именно случилось – быстро забывается, а память о том, что с тобой было связано что-то нехорошее остается надолго.
Чтобы вспоминать – надо забыть.
Общественное мнение – штука коварная. Что именно случилось – быстро забывается, а память о том, что с тобой было связано что-то нехорошее остается надолго.
Пересекутся в один прекрасный день две судьбы – и ты на новой линии, как шар в бильярде. Шар ведь никогда сам не выбирает себе линию, ему надо для начала от кого-то оттолкнуться.
Чем старше вещь, тем бόльшим грузом лежит на ней память всех её прежних хозяев. Как правило, люди не задумываются об этом — и совершенно зря…
Люди не умеют жить. Они переживают, что смертны, но… дайте им вечность и они будут только роптать и выражать недовольство – только и всего.
Учиться – это не тяжелый скучный труд, а радость познания, и то самое волнующее предвкушение нового, которое открывается в новой интересной книге или лекции хорошего преподавателя.
Вот лишнее доказательство устойчивости общепринятых мнений, — запальчиво возразил Мартин, раздраженный упоминанием о своих врагах — редакторах. — То, что существует, считается не только правильным, но и лучшим. Самый факт существования чего-нибудь рассматривается как его оправдание, — и, заметьте, не только при данных условиях, а на веки вечные. Конечно, люди верят в эту чепуху только благодаря своему закоснелому невежеству, благодаря самообману, который так превосходно описал Вейнингер. Невежественные люди воображают, что они мыслят, распоряжаются судьбами тех, которые мыслят на самом деле.
Я не верю, что единственное средство от одиночества — встретить кого-нибудь. Не обязательно. Думаю, дело тут вот в чем: необходимо учиться дружить с собой и понимать, что многое кажущееся нам личным недугом — вообще-то следствие более масштабных сил стигматизации и исключенности, каким можно и нужно противостоять.
Каждому дано ровно столько времени, сколько нужно для его предназначения и для уплаты его долгов.