«Счастлива? — подумала Трейси. — Какое странное слово». Она успела забыть его значение. Интересно, сможет ли она когда-нибудь снова испытать счастье, обычные человеческие чувства? Долгое время все мысли Трейси подчинялись одному: как отомстить за то, что сделали с ее матерью и с ней. И теперь, когда расплата почти свершилась, внутри осталась одна пустота.
Любовь – это галлюцинации на двоих, из которых ты заставляешь жить все миллиарды людей на планетке. И любовь тебе в этом – топливо.
Она владела деньгами, которые хранились в банковских сейфах по всей Европе. Она купила дом в Лондоне и шале в Сент-Морице. У нее было все, что нужно. Кроме человека, который разделил бы все это с ней. Трейси вспоминала, что чуть не вышла замуж, чуть не обзавелась ребенком. Суждено ли ей когда-нибудь такое? Как признаться мужчине, кто она такая на самом деле, и как с ним жить, вечно скрывая прошлое? Трейси сыграла столько ролей, что сама не вполне понимала, что она такая. Но была уверена в одном: к прежней жизни возврата нет. «Все в порядке, — с вызовом думала она. — Очень многие люди одиноки. Гюнтер прав: у меня есть все».
— Полиция проверяла багаж этой миссис Луади?
— Только ее ночную сумочку. Она же — жертва. С какой стати проверять ее багаж?
— С той, что, согласно логике, единственное место, куда вор мог спрятать украденные драгоценности — это дно чемодана жертвы. Видимо, вор имел точно такой же чемодан. И когда поезд прибыл в Венецию и багаж выставили на платформу, ему оставалось только поменять чемоданы и скрыться.
Если б жила, я б не правильной быть хотела, а… а вот живой. Я б не боялась признаться себе: этот человек за две встречи стал моим счастьем. Я живу встречами с ним, и без него мой мир – серость. Я б не боялась признаться тебе: вы гипнотизируете меня, господин барон, один ваш шепот выводит мои нервные окончания из строя. Я б не боялась спросить тебя там в Вероне – в чем дело? Я ясно вижу, ты не хочешь жениться, в чем дело? И могла бы то разрешить. Я б не боялась чувствовать всё, как живые чувствуют – ужас, боль, нежность, зависть.
Если действует банда, среди ее участников всегда найдется болтливый человек. Большая группа людей не в состоянии сохранить тайну.
— Я вам нравлюсь. Вы желаете обладать мной. Немедленно. Но мешает ограничение: мораль, сомнение в моем согласии, уголовная ответственность за насилие… Допустим, все ограничения сняты. Допустим, вы повалили меня на пол и
достигли цели. Будете ли вы счастливы?
– Да что вы такое говорите? Разумеется, нет!
– Ответ принят. Вы будете удовлетворены. А счастливы вы сейчас. В эту самую минуту. Из-за ограничений. Превращающих в счастье каждую поблажку.
Сильвана Луади замужем за Альбертом Форнати — продюсером этих ужасных киноэпопей. Форнати печально известен тем, что нанимает актеров и режиссеров за мизерные зарплаты: обещает большие проценты от прибыли, но всю прибыль присваивает себе. В итоге получает так много денег, что покупает жене очень дорогие украшения. И чем чаще ей изменяет, тем больше покупает драгоценностей. Он приобрел уже столько, что Сильване в пору открывать собственный ювелирный магазин. Уверен, вам понравится их общество.
Слишком часто счастью плевать на последствия, слишком часто оно нас слепит настолько, что кажется, будто сломать его уже никому не удастся.
Cлайд с цитатой