Я надеюсь, что я обладаю одной чертой, которой никогда не имела Скарлетт — чувством юмора. Я хочу получать радость от жизни. А у нее есть одна черта, которой, я надеюсь, никогда не будет у меня, это эгоизм.
Влечение к другому – это увлечение нашей собственной проекцией, которую мы направляем на человека. Выходит, что это нечто совершенно эгоистичное.
Когда тебе трудно, закрой глаза, обратись к сердцу. Только не путай его песню с настойчивым голосом собственного эгоизма. Только в сердце есть все ответы на наши вопросы, мы просто редко обращаемся к нему, гоняясь за быстрым результатом.
Немного здравого смысла, немного терпимости, немного чувства юмора, и можно очень уютно устроиться на этой планете.
— Василий, по-моему, вы прибедняетесь. Посмотрите, что сейчас в мире происходит. Некоторым людям сейчас гораздо хуже, чем вам.
— А меня не волнует, что там в мире. Мне не интересно, что в России происходит. Меня интересует конкретно моя семья и моя жизнь. Что мне эти взрывы? Зачем мне это знать? У меня есть на данный момент моя конкретная нетрудоустроенность, и она меня волнует. Я тоже не мать Тереза, чтобы о других думать.
Именно столкновение с эгоизмом других людей делает человека и самого эгоистичным, потому что он должен быть готов к отпору. Видя, что другие думают о самих себе, а не о нём, он приходит к тому, чтобы заниматься собой больше, чем другими. Пусть принцип милосердия и братства станет основой общественных установлений, пусть отношения народа к народу и человека к человеку строятся на духе законности — и человек станет меньше думать о своей персоне, когда увидит, что другие подумали о нём; он испытает на себе нравоучительное влияние примера и контакта. Перед лицом такого разгула эгоизма, как сейчас, надобна подлинная добродетель, дабы отречься от своей самости ради других, которым зачастую неведома никакая благодарность.
Мы должны запоминать хорошие и благородные события и прощать людей, когда они оступаются, прощать моменты эгоизма, потому что мы все этим грешим. Когда мы прощаем других людей, мы, по сути, прощаем себя. Искупление должно быть возможным.
... нечестные действия легче оправдать, если они совершаются не ради себя, а во имя кого-то другого.
А дальнейшее заключение? Не единичная личность – человек, а мысль, идеал – вот человек, к которому единичная личность относится даже не так, как ребенок к взрослому, а как точка, сделанная мелом, к точке воображаемой, или как конечное создание к вечному творцу, или, наконец, по новейшим воззрениям, как особь к роду. Здесь выступает на первый план культ «человечества», «вечного бессмертного человечества», во имя которого единичная личность должна пожертвовать собой и находить свою «бессмертную славу» в том, чтобы что-либо сделать для «человеческого духа».
— А что будет, если Эллохар расстроится?
— Да всякое может быть, — весело ответил лорд директор, — это-то и пугает, фантазия у Эллохара безгранична, как и его чувство юмора.
Cлайд с цитатой