– Мы останемся с тобой.
– Если надо, я отправлю вас... силой.
– Не сумеешь.
– Не сумею. Ты сильнее меня. Но я встану перед тобой на колени – вот так. Возьму тебя за руку – вот так. И попрошу: уходи. Спаси моего сына. Не ради нас; ради него. Видишь? – теперь я сильнее тебя.
– И не вздумай худеть…
– Повторюша-хрюша.
– Я сто раз повторю. Не вздумай.
– У меня толстая задница.
– У тебя отличная задница.
– У меня нет талии.
– Ты врешь.
– Это правда.
– На месте твоей талии я подал бы в суд за клевету.
– Я похожа на плюшку.
– Обожаю плюшки.
– Ничего не говори. Я все знаю. Ты бы не ушла, если бы не ребенок... Если суждено погибнуть, ты погибла бы со мной вместе.
– Глупо звучит, правда?
– Правда... этим глупостям миллионы лет! Ойкумена до сих пор жива благодаря им. Мудрость легче приспосабливается. Глупость же непоколебима и многолика. Сегодня ее зовут идиотизмом, завтра – подвигом. У входа – безумие; за порогом – верность долгу. Отдохни.
Так ли это плохо? Мы, дети цивилизации, разучились быть естественными. И скептически кривим рот, когда при нас дают волю чувствам. Мужчины обнимаются – гомосексуалисты. Женщина плачет – истеричка. Старик хохочет – идиот. Малыша не придуши, дуреха – от большой-то любви…
Основательность – это умение разделять, опираясь на разум. Но смелость – это талант смешивать, опираясь на интуицию. Одно без другого ущербно.
Гейзер страсти, восторг безумия. Но под ними – хорошо спрятаны, надежно упакованы – у каждого имелись персональные скелеты в шкафах. Веселенькие скелетики в бронированных шкафчиках. Они плясали втихомолку, не торопясь выставиться на обозрение. Наверное, поэтому мы расстались легко, испытывая лишь невнятное сожаление…
Основательность – это умение разделять, опираясь на разум. Но смелость – это талант смешивать, опираясь на интуицию. Одно без другого ущербно.
Жест вышел патетичным, как у плохой актрисы. Искренность, помноженная на неумение выражать свои чувства. Прибавьте давно разошедшиеся дороги матери и дочери – вот вам и мелодрама на пустом месте.
«Дайте мне другие обстоятельства! — молит неудачник. – Иной мир, вторую жизнь, изнаночную реальность! Что угодно, но другое! Уж я-то развернусь, уж я-то найду себя: сделаю карьеру, надену корону, выпрямлю спину и стану бегать по утрам…» Нет, не дают. И не потому, что неудачник врет. Случается, трус, попав в огонь, выпрямляет спину. Бывает, мерзавец, угодив в питательную среду, очень даже разворачивается. Толстяк, став добычей, начинает бегать от охотников бодрей бодрого – и по утрам, и круглосуточно. В мольбе – замените! Осчастливьте! – есть здравое зерно.
И все равно не дают.
У судьбы тонкий слух. Вопль «дайте!» так громок, что оглушает ее.
Cлайд с цитатой