Настанет день ослепительный, и солнце пленку засветит.
Мы — два боевых в пистолете и, и нам не нужен глушитель.
Но не работают сети, хмурый февраль на репите,
А я все жду тебя в лифте между четвертым и третьим.
Настанет день ослепительный, и солнце пленку засветит.
Мы — два боевых в пистолете и, и нам не нужен глушитель.
Но не работают сети, хмурый февраль на репите,
А я все жду тебя в лифте между четвертым и третьим.
Звонки, приветы, ответы. «За что?» — «А вот за это!»
«Прости», «прощай», «уйди», «вернись», — и нет ответа.
Душа летела над лужами,
Но не апрель, я простужен был.
Твоим смертельным оружием
Видимо, сам я себя убил.
Душа летела над лужами,
Но не апрель, я простужен был.
Твоим смертельным оружием
Видимо, сам я себя убил.
За неимением самой любви женщины хотят почувствовать ее ароматы, услышать отголоски, увидеть отражение.
Если я ищу любви истинной и большой, то сначала надо устать от мелких чувств, случайных романов.
Ты будешь думать, что я жестока, самолюбива. Да, это верно, но таково уж свойство любви: чем она жарче, тем эгоистичнее. Ты не представляешь, до чего я ревнива. Ты полюбишь меня и пойдешь со мной до самой смерти. Можешь меня возненавидеть, но все-таки ты пойдешь со мной, и будешь ненавидеть и в смерти, и потом, за гробом.
Очень легко думать о любви. Очень трудно любить. Очень легко любить весь мир. Настоящая трудность в том, чтобы любить реальное человеческое существо.
Он давно в меня влюблён,
Из тысячи имён его на свете нет красивей.
Он — мужчина-эталон,
Его одеколон меня волнует сильно-сильно.
Он и весел, и умен, почти что разведён,
У нас таких, как он, один на миллион.
Мой сказочный герой из фильма.
Отбивает польку шпилька-каблучок.
Милый мой, ты только снял бы пиджачок.
Эх, рубашка белая, галстук дорогой -
Я сегодня смелая, ты сегодня мой.
Я хочу прикоснуться к тебе... Взять за руку и нежно, осторожно обнять... Но между нами препятствие, которое так просто не преодолеть.