Летчики — как летчики,
Свои ребята.
В дежурке на точке
Крыша в три наката.
Сбиты нары новые, -
Знакомый быт, -
Только не сосновые -
Из пальмы сбит.
Сидят ребята,
Ждут ракеты,
Как мы когда-то
В России где-то.
Летчики — как летчики,
Свои ребята.
В дежурке на точке
Крыша в три наката.
Сбиты нары новые, -
Знакомый быт, -
Только не сосновые -
Из пальмы сбит.
Сидят ребята,
Ждут ракеты,
Как мы когда-то
В России где-то.
Совесть, честь, благородство давно уж утратил свет.
Услышали мы, что где-то найден честности след.
Я долго искал, и знаю — чувства такого нет.
Все вместе и каждый порознь нищий, царь и лакей -
Каждый из них несчастлив в юдоли своей.
Их всех сожрала забота, оторванность от людей,
И сколько бы я ни слышал бесчисленных их речей -
В них, кроме лжи и неправды, смысла второго нет.
Через час с небольшим
уезжаю полярным экспрессом.
Так мы прочно расстались,
что даже не страшно писать.
Буду я отправлять,
будешь ты получать с интересом,
И знакомым читать,
и в корзинку спокойно бросать.
Плюшевые волки,
Зайцы, погремушки.
Детям дарят с ёлки
Детские игрушки.
И, состарясь, дети
До смерти без толку
Всё на белом свете
Ищут эту ёлку.
Жёлтые иголки
На пол опадают...
Всё я жду, что с ёлки
Мне тебя подарят.
Есть настоящий, сущий -
Души твоих книг читатель.
И есть — ему в след ползущий
Книжных листов листатель.
Так уж сделан человек.
Ныне, присно и вовек
Царствует над миром воровство.
Письма пишут разные:
Слезные, болезные,
Иногда прекрасные,
Чаще — бесполезные.
Земной поклон демократии
За наши дни беззаботные!
Пью за вас, мои братья,
Товарищи безработные!
Друг — не клавиатура,
Чтоб пробежать руками,
Углы его натуры
Обследуют боками.
Я трудиться не сумел, грабить не посмел.
Я всю жизнь с трибуны лгал доверчивым и юным,
Лгал — птенцам.
Встретив всех, кого убил, всех, кто мной обманут был,
Я спрошу у них, у мертвых, бьют ли на том свете морду
Нам — лжецам.