— Во что ты успел превратиться, чудовище? На тебя невозможно смотреть без слёз!
— Если на меня невозможно смотреть без слёз, значит, я превратился в лук. Логично?
Мне почему-то очень не хочется, чтобы ты проиграла эту битву с собственным страхом. Есть сражения, которые ни в коем случае нельзя проигрывать, хотя проиграть было бы так легко, так сладко...
Смерть — это тошнотворная беспомощность и бесконечная боль тела, раздираемого на мелкие кусочки острыми зубами прожорливой вечности.
Никаких несчастных случаев на работе, ребята: у меня есть хрустальная мечта ночевать дома, и горе тому, кто лишит меня этой возможности своей преждевременной гибелью!
Как по мне, вообще всё ерунда. Без исключения. Но это совершенно не мешает мне радоваться, страдать, чего-то хотеть, чего-то бояться, любить, тосковать, торжествовать и злиться.
Придумывать правдоподобные объяснения мне сейчас не хотелось, врать тоже, а говорить правду – это уже ни в какие ворота не лезло!
Ничего более оптимистического, чем болтовня о погоде по весне и вообразить не могу. Словно бы впереди – не летняя жара а, как минимум, начало новой Золотой Эры, когда люди побратаются с духами стихий, и тут же выяснится что грустить, стареть и умирать больше не надо, всё это неактуально уже, немодно, пережитки прошлого, тяжелое, но легко преодолимое наследие старого режима…
Есть люди, для которых все самое важное и значительное происходит в детстве; такие близких друзей, повзрослев, уже не заводят, только приятелей, коих, впрочем, может быть великое множество. Для меня-то прошлое почти не имеет ценности, может быть именно поэтому я так легко схожусь с людьми? Распознаю «своих» — по сиянию глаз, по невзначай сказанному слову, даже жесту — и плевать я хотел, как давно мы знакомы. Получаса иногда за глаза достаточно. Но было бы странно думать, что все человечество похоже на меня. Напротив, я в этом смысле редкая птица, таких придурков еще поискать...
Я констатировал факт. Факт при этом визжал и вырывался, но я его все-таки констатировал.
Cлайд с цитатой