Доктор не смог сделать из меня человека. Но он хотел, чтобы я была человечной. Он учил меня этому. А человек не ест тех, кто ему доверился.
Я не говорю, что бабло вещь ненужная, нет, штука это приятная и во всех отношениях вкусная. Хреново только, когда она на первый план выходит, и, если случилось такое, пропал человек. Совсем пропал, скурвился, опустился.
Он понимал, что лишает себя последней возможности сохранить честь и достоинство, но...
Есть вещи, которых человек просто не может сделать. Не может, и всё, что бы ни стояло на кону. Потому что после этого уже не идет речь ни о чести, ни о достоинстве — ты просто перестаешь быть человеком.
От слова «человек» образовано два прилагательных – «человечный» и «человекообразный».
— Лучше убей меня, Трейн!
— Не пойдёт. Проживи свою жизнь, как простой смертный... В мире, который ты считал таким испорченным. Будь человеком.
Я не человек. Откровение. Оно освободило меня. И убило меня. Я не человек. Алекс — всего лишь маска. Часть меня почувствовала облегчение. Часть умерла. Ещё одна маска, верно? Такая привычная, такая реальная, что я и сам в неё верю.
Мы — немногие равные, живущие в различных странах и в различных временах,
Мы, сокрытые на всех континентах, во всех кастах, признающие все религии, благотворители, сострадатели, гармоничная часть людей,
Мы проходим молчаливо сквозь споры и утверждения, но не отвергаем ни спорящих, ни то, что они утверждают,
Мы слышим крик и ругань, мы в самой гуще раздоров, зависти, взаимных обвинений каждой из сторон,
Они смыкаются вокруг нас, не слушая наших объяснений, они окружают нас, мой товарищ,
И все же мы идем, неудержимые, свободные, идем по всей земле, и будем идти, пока сможем оставлять наш неизгладимый след на времени и в различных эпохах,
Пока не насытим собой время и эпохи, чтобы мужчины и женщины будущих стран и времен стали ощущать себя любимыми и любящими, как мы сейчас.
А человечность не в том ли заключается, чтобы наблюдать и замечать собственные инстинктивные позывы и сознательно решать, как поступать?
Заяц поведал мне, что мы вступили в эпоху Человека, которая не приносит ничего хорошего даже самим людям. Он с горечью пожаловался на то, сколько зайчат гибнет под ножами комбайнов. Спросил, имею ли я понятие об общем числе комбайнов в стране, и на моё незнание ответил точной цифрой. Пшеница истекает кровью, многозначительно промолвил он, мы истекаем кровью. Я плакала горючими слезами и просила у него прощения, но заяц сказал, что я не виновата.
Человек скреплён состраданием. Как только сострадание исчезает — исчезает и человек.
Cлайд с цитатой