Демократическое общество, управляемое нормами права, предполагает отсутствие единодушия практически по всем аспектам общественной жизни. Компромиссы по общегражданским вопросам являются платой за цивилизованность, а не проявлением беспринципности.
К сожалению, экономический рост не приносит долговременного ощущения удовлетворенности или счастья. В противном случае десятикратный рост глобального дохода на душу населения за последние два столетия привел бы к резкому повышению удовлетворенности. Факты говорят, что рост доходов приносит радость, но лишь в определенной мере и на некоторое время. За пределами удовлетворения базовых потребностей счастье — состояние относительное, которое а долгосрочной перспективе не имеет прямой связи с экономическим ростом. Оно зависит главным образом от того, как мы оцениваем собственную жизнь и достижения по отношению к другим людям своего круга. Счастье зависит от того, как доход человека соотносится с доходом тех, кого он считает равными себе, или тех. кого он выбрал в качестве модели, а не от абсолютного размера получаемых материальных благ.
Такая страна, как Россия, может переписать свои законы, но чтобы преобразовать систему культурных норм, ей нужны годы, если не смена поколений.
Полгода назад я выступал в Южной Корее с лекциями о кризисе глобального капитализма. Ну вы знаете, обычная «бла, бла, бла». Потом слушатели неожиданно начали смеяться и говорить: «О чём вы говорите? Посмотрите на нас. Китай, Южная Корея, Вьетнам, Сингапур — с экономикой у нас всё в порядке. Так кто же тогда сполз в кризис? Это у вас кризис в вашей Западной Европе или, если быть более точными, в отдельных частях Западной Европы». Китай, Сингапур, Индия... или взять ближе к нам — Турция не предрекают ничего хорошего для будущего. Я полагаю, что современный капитализм развивается в направлении, в котором он лучше функционирует без полностью развитой демократии. Подъем так называемого капитализма с азиатскими ценностями в последние 10 лет как минимум ставит сомнения и вопросы: что если авторитарный капитализм по китайской модели является проявлением того, что либеральная демократия, как мы её понимаем, больше не является условием и ведущей силой экономического развития и вместо этого стоит у него на пути?
Но когда общество создает «преступников-по-праву» и «грабителей-по-закону», которые используют силу, чтобы завладеть деньгами беззащитных жертв, тогда деньги становятся мстителем своих создателей. Такие грабители уверены в своей безопасности, когда грабят беззащитных людей, закон их не разоружит. Но их добыча становится магнитом для других грабителей, которые отбирают ее. Начинается гонка не среди лучших производителей, а среди самых отъявленных ворюг. Когда сила становится главным законом, убийца одерживает верх над карманным воришкой. И тогда общество исчезает во мраке руин и кровавой бойни.
Демократия, на мой взгляд, работает хорошо, когда мы имеем дело с какой-то стабильной, институционально устроенной страной, а когда перед страной колоссальные вызовы — демократия плохо работает... или вовсе не работает.
Народовластие от демократии очень сильно отличается. Фундаментально! Народовластие — это власть большинства, а демократия — это власть меньшинства.
Демократические выборы являются лишь условно целесообразным средством для безусловно верной цели (отбор лучших). Если такая цель и такое средство сталкиваются, то условное средство должно уступить безусловной цели. Требование, чтобы правили лучшие, относится к самому естеству, к самой идее государства; строй, при котором у власти водворятся худшие, будет жизненно обречён и рухнет рано или поздно, с большим или меньшим позором.
Премьером стал Примаков, человек вполне понятный: мидак, гэбэшник, профи-интриган. В экономике ничего не понимает, демократия для него — просто слово, которое принято употреблять для обозначения… Уж точно не для обозначения разумного устройства общества. Может, вражеской идеологии?
«Управляя пустотой» – мрачное название, выбранное Питером Майром для книги, к работе над которой он приступил в конце 2007 года. Еще яснее автор выразил свое беспокойство в подзаголовке: «Размывание западной демократии».
Майр намеревался развить идею о снижении массового политического участия в устойчивых европейских демократиях и прослеживая процессы уклонения и отстранения в Европейском союзе и в остальном мире. «Размывание демократии стало очень распространенным явлением, – напишет он в заявке на книгу, – явлением, оказавшимся наиболее заметным после окончания холодной войны». Оно «свойственно большинству развитых демократий и уже очевидно проявляется во многих новых посткоммунистических демократиях. В странах Европы оно сопровождается и ускоряется ростом полномочий намеренно деполитизированных институтов ЕС. Но этот процесс также выявляется за пределами Европы и особенно в Северной Америке».
В центре внимания Майра был концепт политической партии как носителя социальных интересов, как организатора гражданского участия и политического управления, в его формах, развивающихся от массовых партий эпохи всеобщего избирательного права до «картельных» партий последнего времени. Его главный тезис звучит как приговор: «Время партийных демократий прошло», – пишет он в самом начале «Введения», а с ними ушло в историю то, что ранее мы знали как демократическое правительство.
Это очень серьезное заявление
Cлайд с цитатой