— Ты чему-нибудь здесь научился?
— Ага!.. Больше не палиться!
— Ты чему-нибудь здесь научился?
— Ага!.. Больше не палиться!
— Какого черта ты делаешь?
— Всего навсего чистый необузданный вандализм!
— Да что с тобой такое? Ты умственно-отсталый?
— Если бы я был умственно-отсталым, меня бы здесь не было. Зацени, прямо в яблочко!
— Сортир не работает.
— И ты отливаешь в раковину?!
— Ага. Думал вот, не нассать ли в бутылку или в автомат с печеньками, но так оно как-то цивилизованней. Я же не какой-то там пещерный человек!
— Это тебе не милая беседа. Завязывай.
— Ага. Ты либо играй, либо играй по-жёсткому.
— И чё это значит?
— Ну... это типа я ему угрожая физической...
— Ему бы на улицу почаще выходить.
— Или знакомства в интернете попробовать, или уроки сальсы. Я слышал они там... Мы что пришли его социальную жизнь налаживать?
— Это петиция, мы собираем подписи против контрацептивов, которые выдают в школах. Подпишешь?
— Есть только одна вещь, которую юная леди должна в себя засовывать. И это знания.
— Может пользы своими способностями мы и не приносили, но хоть никого не обижали, никого не насиловали и не убивали.
— Она меня изнасиловала, а уж народу мы положили, будь здоров.
— Но мы всё равно хорошие!
— Нужно придумать пароль, по которому мы сможем определить, что это мы.
— Мартышлюшка!
— Вот уж нет, никаких мартышлюшек.
— Ну каковы шансы, что кто-то помянет мартышлюшку в светской беседе? Не ахти какие, да?
— Ладно, пусть... Мартышлюшка!
— Ееее!
— А «мужик в маске», я кажется знаю кто это. Нет... я точно знаю.
— И кто же?
— Это наш надзиратель.
— Надзиратель?
— Ага, потому что это ж вообще было бы ***ец нелепо, правда ведь? Он ведь на нас не поссал бы, даже если б мы горели, а он очень сильно хотел бы поссать.
— А отлоложу-ка я ему кренделёк в постели.
— Не думаю, что это уместно.
— Нужно послать ему доходчивый месседж, чтоб он знал — с нами шутки плохи!
— И в чём месседж дерьма в его постели?
— Так в «Крёстном отце» делали.
— ... Там лошадиную голову в постель положили.
— А у тебя лишняя завалялась, что ли?