В любви прекрасней всего начало. Неудивительно, что мы начинаем столь часто.
Никто не знает, как оно начнется,
Когда прольется свет, утихнут звуки
И зародится или вдруг проснется
То чувство, что сведет сердца и руки.
В любви прекрасней всего начало. Неудивительно, что мы начинаем столь часто.
Никто не знает, как оно начнется,
Когда прольется свет, утихнут звуки
И зародится или вдруг проснется
То чувство, что сведет сердца и руки.
Стоило проливать кровь, пережить страх смерти ради того, чтобы увидеть, как она влюбилась в него. Хотя бы чуть-чуть. То было первое слабое дыхание любви, такое легкое, что она, пожалуй, и сама того не заметила. Ничего особенно впечатляющего, совсем не похоже на удар молнии с раскатами грома. Скорее — как когда кремень ударяет о сталь и вылетевшая искра исчезает так стремительно, что ее и не заметишь. И все равно ты знаешь, что она никуда не делась, что она вот-вот вспыхнет пламенем.
Говорят, от любви до ненависти – один шаг. А от ненависти до любви? Высшая арифметика… Туда – шаг, обратно – двенадцать лет.
– Не надо плакать. Жизнь продолжается.
– Нет, Барбара. Жизнь не продолжается. Жизнь заканчивается, а затем начинается заново. Все по новой. Радоваться, смеяться, есть, дышать, все заново.
... все неважно и мимолетно, кроме любви. Ведь именно это чувство – начало всего: рождения ребенка, возведения дома, исцеления от болезни, создания музыки и даже появления на столе черничного пирога.
Давай снова начнем на Вы.
Поранишь губы шипами роз.
Пропахнем травкой и «леди Босс».
Умоем слезами наши мосты.
Давай снова начнем на Вы.
Вернемся, крошка, в наш первый раз.
Я буду робеть, выжимая газ,
Ну сделай же больно, — прикажешь ты.
Давай снова начнем на Вы.
Я не дам тебе повод когтями в лицо.
Ты не дашь мне повод выйти в окно.
Мы будем вдвоем. Никакой любви.
В этом горе всех неудачных браков. Мы забываем первые ночи, а помним последующие дни, хотя в любви достойно лишь начало.
Любовью и грозами, стихами и прозою,
Земля обрела настрой сегодняшний свой,
Но в каждом движении, за каждым рождением,
Скрывается даль веков
И холод клыков.