Азербайджанцы мирный, разумный народ.
Меня хотят убить за то, что я помог украсть невесту; за то, что на моем участке нефть; за то, что я оскорбил Джафара. Три причины, а больше одного раза не убьют.
Азербайджанцы мирный, разумный народ.
Меня хотят убить за то, что я помог украсть невесту; за то, что на моем участке нефть; за то, что я оскорбил Джафара. Три причины, а больше одного раза не убьют.
— Друг мой, зачем ты бьешь лошадей? Может, в прошлой жизни, они были уважаемыми людьми. Слыхал о переселении душ?
— Куда спешат? За кем гонятся?
— Это за нами. Быстрей! Кнутом их!
— А если они были достойными людьми?
— Не были! Лентяями были, лентяями и останутся!
— Я играл Лейли.
— Неправда! Лейли была без усов.
— Бек, ты человек просвещенный и знаешь, конечно, что такое театр. Можно играть женщин и оставаться при этом настоящим мужчиной, а можно отрастить вот такие усы и быть трусливой бабой!
— Извините моего друга, он не знает наших обычаев и не хотел оскорбить вас.
— Твое счастье, что я люблю музыку больше жизни. Когда кончится представление, я с тобой рассчитаюсь. Об этого заморыша не хочу марать кинжал. А тебя я убью.
— Красивая девушка! Только уж очень высокая.
— Женские роли у нас играют только мужчины.
В лесах, и в степях, и в горах
Слепые губили незрячих.
Но кто-то отринул свой страх,
Прозрел и решил жить иначе.
Он первым ружье опустил
Промолвив: «Мир вашему дому».
От первым другого простил,
Но ясно ли это другому?
— Вы знаете, кто это был?
— Нет.
— Джафар «Трехглазый».
— Бек?
— Зачем бек? Пастух. Ночной пастух. А мы все его бараны. Кого хочет, острижет. Кого хочет, зарежет.
Меня хотят убить за то, что я помог украсть невесту; за то, что на моем участке нефть; за то, что я оскорбил Джафара. Три причины, а больше одного раза не убьют.