Воин в мирное время только покрывается ржавчиной.
Для воина любая битва — это стоящее дело.
Воин в мирное время только покрывается ржавчиной.
Если ты придешь куда-нибудь, хоть в незнакомый город, хоть на какое-нибудь сборище или на любую случайную встречу, в душе считая себя ничтожеством, то тебя соответственно и примут.
Богатой особе дозволено иметь все, к ней никогда нельзя приставать с тем, чтобы она заплатила. Только у маленьких людей маленькие долги; их немного, но они обязаны расплатиться сразу же. Чем большие долги у богатой особы, чем больше она знаменита, тем большее уважение ей оказывают все ее кредиторы. Заимодавцы придут в смятение, если богач немедленно с ними расплатится, потому что тогда они не смогут похваляться, что господин такой-то и такой-то должен им.
Я понял, что когда человек вовлечен в сражение между двумя могущественными стихиями, водой и землей, он не может принять чью-либо сторону или сделать из них союзников, он не способен также сам наносить удары или отражать их, остается только покорно ждать и надеяться все это пережить.
— Даже красивая и разумная принцесса в наши дни всего лишь украшение, безделушка. В лучшем случае ей суждено стать покорной и заботливой женой какого-нибудь принца. Женщинам не надо совершать поступков. Вот и твоя принцесса Амаламена, к примеру... если бы ей предстояло прожить долгую жизнь, что она делала бы с ней?
Я все еще не мог понять, почему мы все это обсуждаем, но решил, что также могу пофилософствовать.
— Огонь тоже не совершает никаких поступков, — сказал я, — он просто гаснет сам по себе, возможно испытывая при этом мучительную боль. Но в то же время, когда огонь горит, он дарует благословенные свет и тепло.
Алектор кислым тоном пробормотал:
— Не очень-то вспоминают об этом пламени, когда оно погасло.
— Если Бог может все, брат Мефодиус, и если Он делает все на благо человечества, тогда зачем Бог создал клопов?
— Хм, ну, один философ как-то предположил, что Бог задумал клопов, чтобы не дать нам слишком много спать. — Он пожал плечами. — Или, возможно, Бог первоначально создал клопов, чтобы они мучили язычников и...
— Я полагаю, Вайрд, что ты не христианин. Уж очень много богов ты упоминаешь.
Он ответил как-то загадочно:
— Я когда-то был им, но излечился.
— Должно быть, у тебя не было хорошего священника. Или пастора. Словом, священнослужителя.
Вайрд проворчал:
— Слово «пастор» означает пастыря, который стрижет овец. Я предпочитаю не быть овцой.
На мой взгляд, это подло — просить помощи у какого-нибудь бога только потому, что теперь я нуждаюсь в этом, тогда как, пока я был здоров и силен, я даже не вспоминал о них.
Помни, мальчишка, — говорил он мне, — что боги задумали лошадь как неприрученное, свободное существо. Некоторые полагают, будто она предназначена для того, чтобы нести всадника, но это не так. Когда ты сидишь верхом, ты в действительности всего лишь ноша-паразит на этом прекрасном, свободолюбивом создании. Однако лошадь ни в коем случае не должна об этом догадаться. Тебе следует обмануть ее, заставить принимать себя как партнера — причем не равноправного, а главного.
— Я в жизни не видел такой красоты. Как ты думаешь, в этих лесах могут водиться кентавры, сатиры и нимфы?
— С такой же вероятностью, как и в любом другом месте.