Когда-то я слышал, что год в раю проходит как день. Верю. Потому что знаю, что час в аду кажется вечностью!
Она — сильнейшая из сильнейших. От одного лишь ее взгляда люди падают на колени, от небрежного взмаха запястьем рушатся города, и сам Господь потупляет взор при движении ее уголков губ.
Неверие Бикса Константина в ад было так же несокрушимо, как и неверие в рай. Тем не менее он довольно четко представлял, чем первое отличается от второго. По мнению Бикса, ад был обителью ревности и зависти. Он был битком набит журналистами, ненавидящими своих более удачливых коллег, а также заядлыми игроками, терявшими рассудок, когда соседний автомат обрушивался каскадом сорванного джекпота, и, конечно же, сексуально озабоченными юнцами, завидовавшими красавчикам с обложек женских журналов.
Нет, мы не будем там гореть, гляньте — ад существует и на земле. Люди заживо сгорают, как это назвать, если не адом? Понимаете, о чём я? Всё это происходит прямо здесь. Что вы хотите увидеть в Библии, чего нет здесь? Может быть, необычных существ или зомби? Да вы часто выходили на улицу в последнее время?
А рай — так он тоже здесь. Мы мирно сидим и над нами чистое небо, разве мы не в раю? Надо уметь это ценить!
В рай пойдут лишь те люди, о которых я вам сейчас расскажу. Туда идут престарелые священники, немощные, старые калеки, что по целым дням и ночам толпятся у алтарей и старых склепов, туда идут те, кто ходит в лохмотьях, поношенных плащах, те, кто бос, наг и оборван, кто умирает от голода, жажды, от холода и нищеты. Все они идут в рай, но мне нечего с ними делать. Мне же хочется отправиться в ад, ибо в ад идут отменные ученые, добрые рыцари, погибшие на турнирах или во время больших войн, туда идут славные воины и свободные люди; с ними мне и хотелось бы пойти. Туда же идут прекрасные благородные дамы, что имеют по два или по три возлюбленных, не считая их мужей; туда идет золото и серебро, дорогие разноцветные меха, туда идут игрецы на арфе, жонглеры и короли нашего мира.
В стуже вечной бесконечности Рай отапливается дыханием любви, а ад – кострами ненависти.
Затосковавшим в раю дают прислушаться к тому, что делается в аду. Сразу тоска проходит.
Если из ста обстоятельств дела девяносто девять однозначно указывают на подозреваемого, но сотое является поступком, которого этот человек совершить не мог, вся цепь подозрений рушиться.
В аду все повара — англичане, все полицейские — немцы, все инженеры — французы, все любовники — швейцарцы, а все банкиры — итальянцы!
В раю все повара — французы, все полицейские — англичане, все инженеры — немцы, все банкиры — швейцарцы, а все любовники — итальянцы!
Cлайд с цитатой