Данила Козловский

Я люблю свою страну. Я люблю свой народ — простите за этот пафос. Я русский, я горжусь тем, что я русский. Я горжусь тем, что я говорю на этом языке. Я вижу, в каком мире мы сегодня живём, понимаю весь контекст и никуда уезжать, эмигрировать я не хочу. Я хочу быть полезным своей земле. Прошу не путать мои слова с ложным патриотизмом. Я не считаю, что правильно говорить только о наших достоинствах и делать вид, что у нас нет недостатков. Мне кажется, что патриотизм — это когда мы не стесняемся, не боимся говорить о наших болячках и болезнях и пытаться что-то с ними делать.

0.00

Другие цитаты по теме

Патриотическая идеология не позволяет делить соотечественников на «белую кость» и «быдло», она не признает исключительных прав «титульной нации» и не делит жителей страны, как лошадей в упряжке, на «коренных» и «некоренных».

Я патриот. И куда я поеду, английский я не знаю. Мне нравятся русские люди, мне нравится русская природа, русские женщины. У меня здесь родители похоронены. У меня здесь друзья. Я буду страдать, мучиться от каких-то проблем, но никогда не смогу уехать. Я построил здесь Храм в честь моей мамы. Мы можем жаловаться и ругать нашу страну, но обязаны делать всё, чтобы жизнь делать лучше, чтобы быть примером для кого-то.

«Под сенью крон» — это фильм про мою жизнь. Моей матери, к примеру, он просто понравился. А отец сказал, что это шедевр.

Я ничего не делаю напоказ. В моих соцсетях если и появляется реакция на события, то только потому, что не появиться уже не может. Когда случилась беда с Серебренниковым, я об этом написала. Когда случилась беда с журналистом Голуновым, которому наркотики подкинули, я об этом написала. Можете называть это политическим жестом, можете называть это сердечной болью еврейской мамочки. Но чем отличается гражданская позиция от сердечной боли? Ничем.

Кому-то надо было встать во главе театра. Уверена, совмещать эту работу с репетициями и спектаклями нереально. Я и Олегу Ефремову говорила: чтобы стать главрежем, надо победить свое актерское сознание. Мне всегда казалось более важным искать новые пьесы, приглашать молодых режиссеров, давать роль ведущим артистам, чем играть самой.

Итак, смысл жизни заключается в ее добре, но этим открывается возможность новых заблуждений — в определении того, что есть собственно добро жизни. От века даны твердыни и устои жизни: семья, живым, личным отношением связывающая наше настоящее с прошедшим и с будущим; отечество, расширяющее и наполняющее нашу душу содержанием души народной с её славными преданиями и упованиями; наконец, Церковь, окончательно избавляющая нас от всякой тесноты, связывая и личную, и национальную жизнь с тем, что вечно и безусловно. Итак, о чем же думать? Живи жизнью целого, раздвинь во все стороны границы своего маленького я, «принимай к сердцу» дело других и дело всех, будь добрым семьянином, ревностным патриотом, преданным сыном церкви, и ты узнаешь на деле добрый смысл жизни, и не нужно будет его искать и придумывать ему определения. В таком взгляде есть начало правды, но только начало, остановиться на нём невозможно — дело вовсе не так просто, как кажется.

... всякий согласится, что бывает патриотизм неразумный, вместо желаемой пользы приносящий вред и ведущий народы к гибели, бывает патриотизм пустой, выражающий только голословную претензию, и бывает, наконец, патриотизм прямо лживый, служащий только личиною для низких, своекорыстных побуждений. Что касается до нашего отечества... Петр Великий и Пушкин — достаточно этих двух имен, чтобы признать, что наш национальный дух осуществляет свое достоинство лишь в открытом общении со всем человечеством, а не в отчуждении от него.

Сдача Порт-Артура огорчила меня, мне больно. Это патриотизм. Я воспитан в нем и несвободен от него так же, как несвободен от эгоизма личного, от эгоизма семейного, даже аристократического, и от патриотизма.

Я никогда не представлял правительство Израиля с тех пор, как оставил государственную службу. В отношении отношений Израиля и Украины... На мой взгляд, моё правительство проявляет излишнюю терпимость к проявлениям антисемитизма и возрождению нацизма, к почитанию бывших нацистов на Украине. Это моя личная точка зрения. Но моё правительство иногда делает вещи, которые с моральной точки зрения — я их не принимаю, как, например, — непризнание геноцида армян. Моя страна это не признала, и Соединённые Штаты тоже. Я считаю — это аморально. Такие же элементы есть и в отношениях между Израилем и Украиной.

В «Василисе Прекрасной» моя бабуля — такая дачница с повязочкой на голове, а в «Морозко» она уже подряхла, ослабла, да и радикулит её, бедную, замучил. Обильный материал для Бабы-яги мне дала соседка по коммуналке. Характер у неё был ужасный, склочница, ей надо было обязательно кого-нибудь поссорить. А в Ялте я старушку увидел — коз пасла на Чайной горке. Старая-престарая гречанка, сгорбленная, нос крючком, недобрый взгляд, в руках короткая палочка... Не женская эта роль. Вот какая актриса позволит сделать себя такой страшной на экране? Гримёр только отвернётся — она тут же реснички себе подрисует, да и физически это тяжело. А я всё стерплю.