Эта девица даже страшнее Мариссы.
Килограммы приходят без приглашения, а уходят отчаянно сопротивляясь.
Эта девица даже страшнее Мариссы.
— Хватит метаться, на нервы действуешь.
— Я думаю, как Мануэля вытащить.
— Подумай сидя.
— Так мозг лучше работает, хотя тебе этого не понять!
— С кем ты гуляешь по Парижу, Мия?
— С кем? С парнем... Он сын друга папы.
— Все ясно, как его зовут?
— У него прекрасное имя — Пьер.
— Прекрасное? Прекрасное имя Пьер?! Это не имя, а кличка собачья!
— Уверен, ты думала обо мне.
— Нет, о Мариссе.
— Что?!
— Да-да, любимый, неужели ты не замечаешь, что Марисса влюблена в Пабло и не хочет признаться в этом даже себе? Нужно как-то помочь им...
— Да, по-моему, тебе пора в лазарет. Мяч Сол ещё не прошел даром.
— Это надо же! Как обидно!
— Не расстраивайся, это не последняя.
— Да мне наплевать на рыбу! Я ноготь сломала!
— Пабло ухаживает за Мариссой?
— Фелиситас, опомнись! Это все равно, что носить брюки-стрейч от Армани с туфлями на платформе!
Никогда не думала, что горе может вызывать физическую боль. Мне кажется, что мое тело просто скручивает от этого. Я не могу вернуться в школу. Не хочу видеть ни подруг, ни его. Я сижу дома и не выхожу, но мне не становится лучше, я чувствую себя несчастной. Прошло уже много дней, но боль не ослабевает. Каждый день просыпаюсь и я надеюсь, что все это было лишь страшным сном и все на самом деле по-прежнему, но это не сон...
— Мия, в этом ракурсе ты особенно прекрасна!
— Да? Пустая болтовня.
— Тогда почему парни за тобой толпами ходят?
— Ходят?
— Ещё как!
— Ты уже полдничал?
— Чёрт, да. Но ради тебя я готов лопнуть от обжорства.
— Ты меня запачкаешь.
— Тогда я лопну где-нибудь в уголке.
— А это что? «Верните нам живую Вико»?
— Я борюсь, чтобы ее вернули.
— Чтобы ее вернули с того света?