— То есть, Рюко как всегда крута!
— Манкансёку поняла твою белеберду по-своему. Это и есть чистый тон?
— Нет, это чистая тупость.
— То есть, Рюко как всегда крута!
— Манкансёку поняла твою белеберду по-своему. Это и есть чистый тон?
— Нет, это чистая тупость.
— Женщины так непостоянны.
— Я-то уж знаю. Если я говорю, что хочу куда-то, это еще не значит, что я хочу туда ехать.
Позволь сказать тебе две вещи. Во-первых, жила-была девушка, и она верила, что люди и одежда — не враги друг другу. Наивная... И из-за своей самоуверенности она плохо кончила, получив удар под дых от того, кому больше всего доверяла — от своей же «формы». А во-вторых, дорожка, по которой ты катишься, ведёт тебя туда же.
Позволь сказать тебе две вещи. Во-первых, жила-была девушка, и она верила, что люди и одежда — не враги друг другу. Наивная... И из-за своей самоуверенности она плохо кончила, получив удар под дых от того, кому больше всего доверяла — от своей же «формы». А во-вторых, дорожка, по которой ты катишься, ведёт тебя туда же.
Люди... все они — глупцы. Они свиньи в костюмах людей, одомашненные государством. Ими нужно управлять.