Зависть и ревность суть срамные части человеческой души.
0.00
Аскет делает из нужды добродетель.
Фридрих Вильгельм Ницше. Человеческое, слишком человеческое
Другие цитаты по теме
Cлайд с цитатойСуществует право, по которому мы можем отнять у человека жизнь, но нет права, по которому мы могли бы отнять у него смерть.
Ревность и зависть — это два одинаково плохих способа сохранить любовь: если они что и делают, то только разрушают твою собственную самооценку и самоуважением. Ревнивые люди, равно как и завистливые друзья, сбрасывают вас на несколько ступенек вниз — туда, где заканчивается любовь и начинается отвращение и омерзение в отношениях.
Когда кто-нибудь умирает, чаще всего нуждаешься в утешениях не столько для того, чтобы смягчить силу скорби, сколько для того, чтобы оправдать то, что так легко чувствуешь себя утешенным.
Исполненный ума взгляд может значить теперь больше, чем самое прекрасное телосложение и самое возвышенное сооружение.
Еще никакая религия, ни прямо, ни косвенно, ни как догма, ни как аллегория, не содержала в себе истины.
Брак как долгий разговор. При вступлении в брак нужно ставить себе вопрос: полагаешь ли ты, что ты до старости сможешь хорошо беседовать с этой женщиной? Все остальное в браке преходяще, но большая часть общения принадлежит разговору.
Принесла Пандора сосуд с бедами и открыла его. То был дар богов людям, внешне — красивый, соблазнительный дар, прозванный «сосудом счастья». И вылетели оттуда всевозможные беды, живые крылатые твари: с тех пор так они и летают кругом, причиняя людям вред, что днём, что ночью. Одна только беда не успела вылезти из сосуда: ведь захлопнула Пандора по Зевсовой воле крышку — так беда эта и осталась внутри. А люди взяли тот сосуд счастья в свой дом, думая, будто владеть таким сокровищем — чудесная для них удача. Сосуд всегда наготове, как только придёт к нему охота; ведь не ведаю люди, что сосуд, Пандорою принесённый, был сосудом зол, а оставшееся в нём зло считают величайшим своим счастливым достоянием — а это надежда. Зевс же хотел, чтобы человек, пусть даже несказанно казнимый другими бедами, не бросал всё же жизнь, а продолжал мучиться всё снова. Для того он и дал человеку надежду: она на деле худшее из зол, ведь продлевает она муку людскую.
Мотылёк не спрашивает у розы: лобызал ли кто тебя? И роза не спрашивает у мотылька: увивался ли ты у другой розы?