Весною порядком отвыкший от пенья птиц
слух мужчины приветствует женский щебет.
Миновала зима. Весна
ещё далека. В саду
ещё не всплыли со дна
три вершины в пруду.
Но слишком тревожный взгляд
словно паучью нить
тянет к небу собрат
тех, кто успели сгнить.
Там небесный конвой
в зоне тёмных аллей
залил всё синевой
кроме двух снегирей.
Это не тот апрель, май не тот,
Уже который год, подряд всё одно и тоже,
И потому, может, ветер не целует, а гложет лицо,
И если даже я пропаду, то никто не заметит пропажи,
Никто, кроме той, что пропала со мной,
Мы стерли имена, дай нам новые, весна.
Два глаза источают крик.
Лишь веки, издавая шорох,
во мраке защищают их
собою наподобье створок.
Как долго эту боль топить,
захлестывать моторной речью,
чтоб дать ей оспой проступить
на теплой белизне предплечья?
Как долго? До утра? Едва ль.
И ветер шелестит в попытке
жасминовую снять вуаль
с открытого лица калитки.
Переживи всех.
Переживи вновь,
Словно они — снег,
Пляшущий снег снов.
Переживи углы.
Переживи углом.
Перевяжи узлы
Между добром и злом.
Но переживи миг.
И переживи век.
Переживи крик.
Переживи смех.
Переживи стих.
Переживи всех.
Ни тоски, ни любви, ни печали,
ни тревоги, ни боли в груди,
будто целая жизнь за плечами
и всего полчаса впереди.
... Боль — не нарушенье правил:
страданье есть
способность тел,
и человек есть испытатель боли.
Но то ли свой ему неведом, то ли
её предел.
Cлайд с цитатой