Нужно испортить по крайней мере десяток набросков, прежде чем ты научишься правильно держать кисть.
Как это сказал Монтичелли? «Мы должны трудиться, не щадя сил десять лет для того, чтобы в конце концов написать два или три настоящих портрета».
Нужно испортить по крайней мере десяток набросков, прежде чем ты научишься правильно держать кисть.
Как это сказал Монтичелли? «Мы должны трудиться, не щадя сил десять лет для того, чтобы в конце концов написать два или три настоящих портрета».
— Ну вот! — воскликнула она не без гордости — Кажется, я выбрала картины на совесть!
— Если бы вы закрыли глаза и наугад ткнули пальцем, — сказал Винсент, — вы бы и то не выбрали хуже.
— Снова неудача.
— Нет, неудача случится, когда вы перестанете пытаться. А сейчас это опыт.
Правят ли нами короли или министры, мы, бедные люди, живем по-прежнему, ничуть не лучше.
Не писать Рембрандт не мог. Хорошо он писал или плохо — не важно, но только Живопись делала его человеком. Искусство тем и дорого, Винсент, что оно даёт художнику возможность выразить себя. Рембрандт сделал то, что считал целью своей жизни, и в этом его оправдание. Даже если бы его искусство ничего не стоило, то и тогда он прожил бы свою жизнь в тысячу раз плодотворнее, чем если бы подавил свой порыв и стал богатейшим купцом Амстердама.
— Ах, господин Винсент! — воскликнула она. — Да вы художник!
Винсент смутился.
— Что вы, — возразил он. — Это только ради забавы.
— Нет, это просто чудесно, — настаивала мадам Дени. — Я здесь почти как живая.
— Почти! — рассмеялся Винсент. — В том-то и дело, что почти, а не совсем
... именно простые вещи, где требуется предельная сдержанность, обычно труднее всего воспроизвести.
Тот, кто знает только свое ремесло и ничего больше, способен быть лишь очень поверхностным художником.