Венецианцы называют это «послепраздничная хандра». Лично я назвал бы это отходняком.
Марк Маронье по четным дням влюблялся, а по нечетным жаждал умереть.
Венецианцы называют это «послепраздничная хандра». Лично я назвал бы это отходняком.
Зачем удирать бегом, надо уходить пешком. Медленно-медленно я поднялся из-за стола, провел рукой по волосам, допил свой бокал, вылил остатки вина собачке, принадлежавшей даме за соседним столиком, сказал Виктории, что мне надо позвонить и что я сейчас вернусь, — ложь, о которой я ни разу не пожалел, так как это избавило меня от необходимости платить по счету.
Кошка будила нас, чтобы ей дали поесть. Мне нравилась простота наших отношений: любовь в обмен на жратву.
После многочисленных попыток покончить с собой, которые, как я подозреваю, невольно оказались несостоявшимися, Жан Жорж решил избавиться от скуки по-другому.
Жизнь — это карнавал,
А мир — огромный бал,
В котором мы без устали кружимся
Под масками скрывая лица.
Две самые ужасные фразы в мире, это: «Мне надо с тобой поговорить» и «Надеюсь, мы останемся друзьями». Самое смешное, они всегда приводят к противоположному результату, ломая и беседу, и дружбу.
Я потерял очки, а близорукость делает меня оптимистом. Туман становится не просто живописным, он заставляет меня воскреснуть в мире живых. К чему глотать грибы галлюциногены: достаточно потерять очки, чтобы увидеть жизнь в розовом свете.
Когда живешь вдвоем, обязательно наступит момент, когда вы оба выговоритесь до конца. Не потому, что вам не о чем больше говорить, просто кажется, что между вами все уже сказано. Вот тогда то вы и начинаете болтаться по улицам. А вот если бы ты действительно любил свою лялю, тебе хватило бы мозгов не бояться молчания.
После переходного возраста наступает переход в высшее общество; после «Микки Маус Клуба» — общество клубных покемонов.