— Я считаю оскорбительным слово «взятка».
— А как бы ты советовал нам назвать это?
— Самоё распространённое слово — поощрение.
Мы часто говорим себе, что несчастья, даже трагедии, могут сделать нас сильнее, лучше. Хотелось бы верить, ведь альтернатива этому — мир, которому на нас наплевать.
Мы перестали бояться того, что может произойти с нами в мире ином, потому что мы слишком заняты поиском наслаждений в этом.
— В Италии футболисты ведут себя по-мужски!
— До тех пор, пока им не покажут «жёлтую карточку».
— Да. Тогда они рыдают как девчонки, которым дробят ноги молотком.
Брак означает отсутствие определённости. Кого-то это устраивает, но некоторые любят неопределённость.
— Ты ничего странного не заметил в Ребекке сегодня?
— Нет.
— Сегодня пятница, на ней чёрный костюм от Армани.
— И что?
— Этот костюм она носит по четвергам, этот же костюм на ней был и вчера.
— Мне кажется, это подмечают только геи.
— Нет. Наблюдательность занимает 90% работы консьержа. А если такая женщина как Ребекка два дня подряд надевает одно и тоже, что-то не так!
Нам нужна борьба, чтобы развиваться. Нам нужны испытания. И трудные времена — это повод принять бой, а не прятать голову в песок.
... представители новой власти, часто назначенные им же люди, многие из которых были к нему [Ельцину Б. Н.] близки, стали превышать свои полномочия. Кроме того, они не смогли устоять перед вечным российским соблазном и начали энергично набивать свои карманы. Коррупция новой власти стала принимать невероятные размеры. Когда Гайдара спросили в феврале, что ему больше всего мешает, он не задумываясь ответил: «Коррупция в аппарате управления». Причем центральная и провинциальная бюрократия словно соревновались в поисках средств личного обогащения.
Главврач понимал своё положение не как постоянную, неусыпную и изнурительную обязанность, но как постоянное красование, награды и клавиатуру прав. Он назывался главврач и верил, что от этого названия он действительно становится главный врач, что он тут понимает больше остальных врачей, ну, может быть не до самых деталей, что он вполне вникает, как его подчинённые лечат, и только поправляя и руководя, оберегает их от ошибок. Вот почему он так долго должен был вести пятиминутку, впрочем, очевидно, приятную и для всех. И поскольку права главврача так значительно и так удачно перевешивали его обязанности, он и на работу к себе в диспансер принимал — администраторов, врачей или сестёр — очень легко: именно тех, о ком звонили ему и просили из облздрава, или из горкома, или из института, где он рассчитывал вскоре защитить диссертацию; или где-нибудь за ужином в хорошую минуту кого он пообещал принять; или если принадлежал человек к той же ветви древнего рода, что и он сам. А если начальники отделений возражали ему, что новопринятый ничего не знает и не умеет, то ещё более них удивлялся Низамутдин Бахрамович: «Так научите, товарищи! А вы-то здесь зачем?»
Коррупция губит народ, урвать каждый хочет кусок,
Готовы идти по телам, лишь только б набить свой карман...
Cлайд с цитатой