— Ты не можешь придумать ни одной вещи, которая тебе нравится во мне?
— Мне нравится, когда ты страдаешь.
— Ты не можешь придумать ни одной вещи, которая тебе нравится во мне?
— Мне нравится, когда ты страдаешь.
— Если ты захочешь, можешь стать кем пожелаешь.
— Даже твоим парнем?
— Нет, Господи, помилуй!
— Я больше никогда-никогда не буду играть с вами в гольф!
— Обещаешь?
— Что случилось?
— Трина не попала по мячу, расстроилась и кинула клюшкой в своего отца.
— Нет! Я кинула клюшкой, а папа сам позволил ей попасть в себя!
— Фу, Джейд, ты вся такая грязная!
— О, нет! Теперь меня не выберут тюремной красавицей!
Американцы исходят из принципа, что дипломатические переговоры хороши, но они будут еще лучше, когда на столе лежит «Парабеллум».
Я могу умереть от клинка серийного убийцы, но я не собираюсь умирать от голода. Давайте возьмем пиццу.
... нельзя не замечать опасности, таящейся в стремлении к бесконечному совершенству. Ведь очевидно, что бесконечное совершенство должно во всем опираться само на себя. А потому все, стремящееся к подобному совершенству, стремится навстречу собственной смерти.
Добро пожаловать! Вы должны попробовать мой новый напиток. Просто чудо. Я назвала его «Джеральд», по имени первого мужа. Дешевый, горький... куча градусов.
Написать хороший роман — это как нарисовать картину размером со стену кисточкой для ресниц.