Даниэль Глаттауэр. Все семь волн

Чувствовать ни в коей мере не означает обманывать, дорогая Эмми. Осуждения мы заслуживаем только в том случае, если даем волю этим чувствам и заставляем страдать из-за них других.

0.00

Другие цитаты по теме

Ты (да‑да, ты тоже) не прочь иметь в сердце несколько женщин. Или еще лучше: чтобы как можно больше (интересных) женщин носили тебя в своем сердце. И каждая, разумеется, совершееееееенно не такая, как другие. Каждая – что‑то «совершенно особенное». Каждая имеет для тебя особое значение и занимает в тебе свое особое место. Немудрено, Лео. Потому что это ТЫ отводишь каждой из них ее «особое место». Думая об одной, ты забываешь о других. Открывая один шкаф для чувств, ты не боишься, что из другого кто‑нибудь выскочит: они все надежно заперты.

Я другая. Я не умею чувствовать параллельно. Я чувствую линейно. И люблю тоже линейно. Одного за другим. Но всегда лишь одного.

Представьте себе: мы уже не знаем, что писать друг другу. Мы не знаем, зачем писать. И когда-нибудь, случайно встретившись в кафе или метро, постараемся не заметить или не узнать друг друга, поспешим отвернуться друг от друга. Нам будет неловко за то, во что превратится наше «мы», что от него останется. Ничего. Два чужих человека с общим лжепрошлым, которому они позволяли так долго и так бесстыдно себя обманывать.

Я всё равно тебя никогда не потеряю. Во мне так много тебя!

У женщин, которые говорят «нет», редко бывает такой вид, как будто они скажут «нет». Иначе бы их и не спрашивали.

Ах, Лео, Лео!.. Любить для тебя значит сидеть за пультом управления счастьем другого. А ГДЕ ТЫ САМ? Как насчет твоего собственного счастья? Твоих собственных желаний? У тебя что, нет собственных желаний? Только желания «Пэм»? А тебе самому не досталось ничего, кроме химер? Мне тебя жаль. Нет, мне жаль себя. Нет, мне жаль нас обоих. Какая то жутко грустная сегодня получается ночь! Весенний мрак. Штиль. Застой. Я, пожалуй, выпью стаканчик виски. А потом решу, не выпить ли еще один. Я, слава богу, действую сообразно со своими собственными желаниями. И ищу СВОЕ СОБСТВЕННОЕ счастье. К счастью. Или к несчастью. Не знаю.

Ты славный, Лео! Ты действительно очень славный! Но неужели ты можешь только быть любимым? А любить?..

Чего мне недостает, Лео? Тебя. (И недоставало еще до того, как я узнала, что ты существуешь.)

Я так хотел бы быть рядом с тобой. Я так хотел бы сделать для тебя хоть что-нибудь полезное. Я так хотел бы знать, что ты думаешь и чувствуешь. Я так хотел бы думать и чувствовать вместе с тобой. Я так хотел бы разделить с тобой все, что тебя мучает, как бы тягостно это ни было.

У меня есть пара огромных шкафов и сундуков, битком набитых чувствами к тебе. Но они запираются на ключ, и этот ключ у меня в кармане.

Страдание во имя любви — чувство Божественное и благородное, но любовь во имя страдания — моральное извращение изобретенное дьяволом.

Наша вчерашняя встреча была для меня квантовым переходом. Мне удалось увидеть тебя так, как будто ты существуешь только для меня, как будто тебя придумали специально для меня, как будто итальянский ресторан открыли специально для нас с тобой, как будто наш столик специально устроили так, чтобы наши колени соприкасались, как будто этот жёлтый куст женьшеня посадили исключительно для нас, двадцать лет назад, мудро прозревая тот вечер, когда мы через двадцать лет будем стоять за ним, обнявшись, и целоваться.