Сердце есть, но я не чувствую его биения. Я живу ради того, чтобы жить.
Мой путь к тебе был больше, чем любовь -
привел к тугим ремням и панцирной кровати,
где, может быть, не я лежу, другой,
где, может быть, не ты придешь — и хватит.
Сердце есть, но я не чувствую его биения. Я живу ради того, чтобы жить.
Мой путь к тебе был больше, чем любовь -
привел к тугим ремням и панцирной кровати,
где, может быть, не я лежу, другой,
где, может быть, не ты придешь — и хватит.
Больному сердцу любо
Строй жизни порицать.
Всё тело хочет грубо
Мне солнце пронизать,
Луна не обратилась
В алтарную свечу,
И всё навек сложилось
Не так, как я хочу.
Кто дал мне землю, воды,
Огонь и небеса,
И не дал мне свободы,
И отнял чудеса?
My one heart hurt another,
So only one life can't be enough.
Can you give me just another -
For that one who got away?
Жизнь идёт. Она стучится в сердце каждого. Иное сердце отзовётся, а иное останется глухим. Но всё равно жизнь идёт.
— Трусишка. Плохо тебе жить, — это я понимаю, а зачем ты живёшь — не понимаю. Зачем?
— Так! — хмуро ответил Евсей. — А что же делать?
Она взглянула на него и ласково сказала:
— Я думаю — удавишься ты...
— За те семь месяцев, что вы жили с мисс Ашер, к ней приходили гости?
— Ни одного.
— У неё совсем не было друзей? Ни мужчин, ни женщин?
— Я ни разу не видела. На свидания она не ходила, ей даже никто не звонил. Я говорила: «Фэйт, так жить нельзя! У дождевых червей жизнь и то веселее...»
Жить слишком грустно. Именно грустно, ни на тоску, ни на уныние сил уже не остаётся. Разве мы можем говорить о каком-то счастье, когда из-за, всех стен до нас доносятся жалобные стенания и вздохи?
— Жизнь на месте не стоит.
— Лучше бы она иногда оборачивалась назад на своём бегу...
Жизнь человеческая похожа на дорогу, кончающуюся страшной пропастью: с первого же шага нас об этом предупреждают, но закон неумолим, надо идти вперед; хотелось бы вернуться, да нет возможности: все обрушилось, исчезло.