— Абдулла! У тебя ласковые жёны! Мне хорошо с ними!
— Я дарю тебе их! Когда я зажгу нефть, тебе будет хорошо, совсем хорошо!
— Абдулла! У тебя ласковые жёны! Мне хорошо с ними!
— Я дарю тебе их! Когда я зажгу нефть, тебе будет хорошо, совсем хорошо!
— Так нет же никого в таможне! Кому платить, неизвестно. Хочешь, мы заплатим золотом!
— Ты ведь меня знаешь, Абдулла, я мзду не беру, мне за державу обидно!
Отметить надобно — народ подобрался покладистый, можно сказать, душевный, с огоньком.
— Отпустите руку. Пустите, я говорю. Что за насилие? Извольте немедленно прекратить грабеж. Никаких женщин здесь нет и мне о них ничего не изве.... [Абдулла стреляет в хранителя музея].
— Здесь должен быть подземный ход.
Одна жена — любит, одна — одежду шьёт, одна — пищу варит, одна — детей кормит, и всё одна?
Я остаюсь в гостях, но если в полдень меня не будет, вернётесь рассчитаться за гостеприимство.
Зачем ты убил моих людей, Саид? Я послал их сказать, чтобы ты не искал Джавдета в Сухом ручье. Его там нет. Возвращайся в Педжент. Твой отец был другом моего отца. Дорога легче, когда встретится добрый попутчик.
― Мы верны тебе, господин!
― Джамиля, разве ты не была любимой женой? Обидел я тебя хоть раз? Почему ты не умерла?