Николай Максимович Минский

Другие цитаты по теме

Она, как полдень хороша,

Она загадочней полночи.

У ней не плакавшие очи

И не страдавшая душа.

А мне, чья жизнь — борьба и горе,

По ней томиться суждено.

Так вечно плачущее море

В безмолвный берег влюблено.

Счастлив, кто спит, кому в осень холодную

Грезятся ласки весны.

Счастлив, кто спит, кто про долю свободную

В тесной тюрьме видит сны.

Горе проснувшимся! В ночь безысходную

Им не сомкнуть своих глаз.

Сны беззаботные,

Сны мимолётные

Снятся лишь раз.

Я боюсь рассказать, как тебя я люблю.

Я боюсь, что, подслушавши повесть мою,

Моё сердце безумья любви ужаснётся

И от счастья и муки порвётся...

Я влюблен в своё желанье полюбить,

Я грущу о том, что не о чем грустить.

Я людскую душу знаю наизусть.

Мир, как гроб истлевший, мерзостен и пуст.

В проповеди правды чую сердцем ложь,

В девственном покое — сладострастья дрожь.

Мне смешна невинность, мне не страшен грех,

Люди мне презренны, я — презренней всех.

Но с житейским злом мириться не могу,

Недовольство в сердце свято берегу,

Недовольство богом, миром и судьбой,

Недовольство ближним и самим собой.

Афоризм — это результат флирта мысли со словом.

Для них она Богиня всего женственного, всего самого недоступного, всего самого порочного.

Осенний ветерок слегка приоткрыл дверь и прислал свою визитную карточку – золотистые листья…

Голубка моя,

Умчимся в края,

Где всё, как и ты, совершенство,

И будем мы там

Делить пополам

И жизнь, и любовь, и блаженство.

Из влажных завес

Туманных небес

Там солнце задумчиво блещет,

Как эти глаза,

Где жемчуг-слеза,

Слеза упоенья трепещет.

Это мир таинственной мечты,

Неги, ласк, любви и красоты.

Взгляни на канал,

Где флот задремал:

Туда, как залётная стая,

Свой груз корабли

От края земли

Несут для тебя, дорогая.

Дома и залив

Вечерний отлив

Одел гиацинтами пышно.

И тёплой волной,

Как дождь золотой,

Лучи он роняет неслышно.

Это мир таинственной мечты,

Неги, ласк, любви и красоты.

О нет, не в теле — жизнь, а в этих милых

Устах, глазах и пальцах дорогих;

В них Жизнь являет славу дней своих,

Отодвигая мрак и плен могилы.

Я без нее — добыча тех унылых

Воспоминаний и укоров злых,

Что оживают в смертных вздохах — в них,

Часами длясь, пока уходят силы.

Но и тогда есть локон у груди,

Припрятанный — последний дар любимой,

Что разжигает жар, в крови таимый,

И жизнь бежит скорее, и среди

Летящих дней вкруг ночи неизменной

Сияет локон красотой нетленной.