Соломон Волков. Диалоги с Владимиром Спиваковым

... Русские артисты оставляют свою кровь на сцене в отличие от многих западных, для которых сцена — это только часть работы. Я не очень люблю с чужими оркестрами работать, особенно в Америке. Они, конечно, играют кристально чисто. Я даже однажды не выдержал, спросил: «Как вы так чисто играете, интонационно точно, выверенно, баланс прекрасный?» Мне удивленно отвечают: «Так мы же профессионалы.» Но в среде американских музыкантов не принято оставлять слишком много эмоций на сцене, выкладываться перед аудиторией. Они считают, что профессионализма вполне достаточно. В этом колоссальная разница между американскими и русскими оркестрами.

0.00

Другие цитаты по теме

... Ноты, эти черные значки на нотном стане — закодированные человеческие эмоции.

... Ноты, эти черные значки на нотном стане — закодированные человеческие эмоции.

Скрипка как живое существо: она ревнива, она обидчива на невнимание — тогда она скрипит, расстраивается, переживает, кряхтит, болеет, у неё начинается насморк, у неё лопаются струны. Она может умереть.

Моя скрипка — это моя прекрасная дама со всеми достоинствами и слабостями. Не понимаю, почему у французов скрипка мужского рода. Ну да много разных странностей в мире существует.

Разница между мной и Боно заключается в том, что он всегда счастлив польстить кому-то, чтобы получить то, что ему нужно в данный момент. В этом деле он мастер, но у меня так не получалось никогда. Есть люди, которым я бы лучше дал в лицо, чем пожал бы руку, и от таких людей я стараюсь держаться как можно дальше. Уровень лжи и лести, который нужно поддерживать внутри себя при встрече с ними, я просто не могу осилить. Наверное, это позор, и я чувствую, что мне нужно что-то в себе менять, но я просто так не могу. Поэтому я восхищаюсь Боно. Он всегда умел зайти в дерьмо и выйти из него, источая запах роз.

Разница между мной и Боно заключается в том, что он всегда счастлив польстить кому-то, чтобы получить то, что ему нужно в данный момент. В этом деле он мастер, но у меня так не получалось никогда. Есть люди, которым я бы лучше дал в лицо, чем пожал бы руку, и от таких людей я стараюсь держаться как можно дальше. Уровень лжи и лести, который нужно поддерживать внутри себя при встрече с ними, я просто не могу осилить. Наверное, это позор, и я чувствую, что мне нужно что-то в себе менять, но я просто так не могу. Поэтому я восхищаюсь Боно. Он всегда умел зайти в дерьмо и выйти из него, источая запах роз.

Жизнь человека — это путь от одной точки к другой. И в промежутках между этими двумя точками человек живет в поисках гармонии. Не так просто её найти, но музыка помогает.

После окончания школы я стал делать какие-то наброски в своей комнате в доме моих родителей. Что у меня было? Макбук с установленной на нем программой Logic, гитара, микрофон — все очень скромно. Мы осваивали все премудрости звукозаписи интуитивным путем, типа «а что будет, если нажать на эту кнопку?». Именно в этот момент зародилось то, что впоследствии получило название Milky Chance.

То, что для одного человека константа, для другого — переменная.

Я бы вот не сказал, что я музыкант. Я скорее этот... чувак!