Только тот, кто носит ботинки, может сказать, подходят ли они ему.
Проводить политику протекционизма — всё равно что запираться в тёмной комнате, защитишься от ветра и дождя, но также лишишься света и воздуха.
Только тот, кто носит ботинки, может сказать, подходят ли они ему.
Проводить политику протекционизма — всё равно что запираться в тёмной комнате, защитишься от ветра и дождя, но также лишишься света и воздуха.
«Как я понимаю, сие означает, что ты еще не познала радостей материнства?» — спрашиваю я ее.
«Я должна родить в июле, — отвечает она. — Еще вопросы есть?»
«Да, — говорю я. — Когда ты отказалась от мысли, что приносить детей в этот говённый мир аморально?»
«Когда встретила мужчину, который не говно», — отвечает она и бросает трубку.
[Джейсон Мэттьюс, сценарист: Россия принимает активные меры в виде политических кампаний, а ещё там есть ксенофобия: они постоянно ожидают наступления врага].
Послушайте, это они ксенофобы, они ожидают наступления врага. Их система не весть что творит, а мы снимаем кино про нападение русских, корейцев, их извращенцев-шлюх и их систему, потому что они действительно хотят напасть, а их система производит шлюх и извращенцев. Вот что значит мир без ксенофобии к кому-либо.
— А может, проще повесить тебя, голубчик?
— Так… Ваше сиятельство… верёвку-то ведь фальшивой не сделаешь!
— Для такого дела и настоящей не жалко.
— Джордан Кольер открыто выступил против правительства, захватил часть территории Соединённых Штатов, объявил себя вне закона. И что прикажете с ним делать? Вытирать ему сопли, читать книжку на ночь?
— И что? Нет другого выбора? Либо вечерняя сказка, либо пуля в голову?
— Я напомню ему о нашей жизни вдвоём. У нас была удивительная жизнь! Мы были счастливы. Я раньше никогда не была так счастлива.
— Когда кто-то говорит мне, как они счастливы, моя задница начинает подёргиваться.