Глубокое волнение, пробужденное печалью и любовью, все сильнее овладевало мной, рвалось наружу, требовало своих прав, хотело жить, взять верх над всем.
Чувство без разума не слишком питательная еда; но и разум, не смягченный чувством, — горькая и сухая пища и не годится для человеческого потребления.
Я теперь почти также покорилась ему, как однажды по-иному покорилась другому. И оба раза я была дурочкой.
В теории я преклонялась перед красотой, галантностью, обаятельностью; но если бы я встретила все эти достоинства, воплощенными в мужском образе, я бы сразу поняла, что такой человек не найдет во мне ничего притягательного, и бежала бы от него, как от огня или молнии, которые скорее пугают, чем влекут к себе.
И безумна та женщина, которая позволяет тайной любви разгореться в своём сердце, ибо эта любовь, неразделённая и безвестная, должна сжечь душу, вскормившую её; а если бы даже любовь была обнаружена и разделена, она, подобно блуждающему огоньку, заведёт тебя в глубокую трясину, откуда нет выхода.
Я тщилась вырвать из своей души ростки любви, едва я их обнаружила. И вот теперь при первом же взгляде на него они сразу ожили: зелёные, полные жизни! Он принудил меня снова полюбить его, даже не посмотрев в мою сторону.
(Я не хотела любить его; читатель знает, какие я делала усилия, чтобы вырвать из своей души первые побеги этой любви; а теперь при мимолетном взгляде на него, они снова ожили и мощно зазеленели. Он заставил меня опять полюбить его, хотя сам, по-видимому, даже не замечал меня.)
«Прощай!» — крикнуло мое сердце, когда я уходила; а отчаяние добавило: «Прощай навеки!»
Я так сильно его любила! Так сильно, что не могла выразить, — так сильно, что для этого не было слов.
Никогда он не вызывал меня к себе так часто, как в эти дни, никогда не был ласковее со мной, и — увы! — никогда ещё я так сильно не любила его!
Cлайд с цитатой