Турольд. Песнь о Роланде

Другие цитаты по теме

Граф Оливье сказал: «Врагов — тьмы тем,

А наша рать мала, сдается мне.

Собрат Роланд, трубите в рог скорей,

Чтоб Карл дружины повернуть успел».

Роланд ответил: «Я в своем уме

И в рог не затрублю, на срам себе.

Нет, я возьмусь за Дюрандаль теперь.

По рукоять окрашу в кровь мой меч.

Пришли сюда враги себе во вред.

Ручаюсь вам, их всех постигнет смерть».

Аой!

Французы поднимаются с земли.

Турпеном им отпущены грехи,

Он их святым крестом благословил.

На скакунов садятся вновь они.

Доспех надежный на любом из них,

К сраженью все готовы, как один.

Вот графу Оливье Роланд кричит:

«Вы мудро рассудили, побратим.

Нас Ганелон-предатель погубил.

Взял он за это деньги и дары.

Пускай ему за нас король отмстит.

Ты, сарацин Марсилий, нас купил -

Так вот мечом покупку и возьми».

Аой!

Спросил Роланд: «Чем так вы недовольны?»

А тот ответил: «Вы всему виною.

Быть смелым мало — быть разумным должно,

И лучше меру знать, чем сумасбродить.

Французов погубила ваша гордость.

Мы королю уж не послужим больше.

Подай вы зов, поспел бы он на помощь

И не избегли б нехристи разгрома,

Король Марсилий — плена или гроба.

Нам ваша дерзость жизни будет стоить,

Теперь вы Карлу больше не помощник.

Вовек он не найдет слуги такого.

Вы здесь умрете, Франции на горе,

И наша дружба кончится сегодня:

До вечера мы дух испустим оба».

Аой!

Французов может он найти и здесь.

Они воюют против нас семь лет.

Их император — доблестный боец.

Его не испугает даже смерть.

Пред ним дитя любой из королей.

С ним ни один не сладит человек.

Роланд в ответ: «Тем злей мы будем биться.

Не дай господь и ангелы святые,

Чтоб обесчестил я наш край родимый.

Позор и срам мне страшны — не кончина.

Отвагою – вот чем мы Карлу милы».

Почуял граф, что смерть его близка,

Что мозг ушами начал вытекать.

За пэров молит бога он сперва,

А после, Гавриила за себя.

Чтоб не покрыл его посмертно срам,

Схватил он Олифан и Дюрандаль

И углубился в землю басурман

Намного дальше, чем летит стрела.

Два дерева там вниз глядят с холма,

Четыре глыбы мраморных лежат.

Граф на траву, недвижимый, упал,

Лишился чувств, встречает смертный час.

Роланд увидел — велики потери

И к Оливье такое слово держит:

«Собрат, я вам клянусь царем небесным,

Весь луг телами рыцарей усеян.

Скорблю о милой Франции я сердцем:

Защитников она лишилась верных.

Ах, друг-король, опора наша, где вы?

Брат Оливье, скажите, что нам делать?

Как королю послать о нас известье?»

Ответил граф: «Не дам я вам совета.

По мне, погибель лучше, чем бесчестье».

Аой!

Кого в бою не плен, а гибель ждет,

Тот даром жизнь свою не отдаёт.

Вот амирафль из Балагета мчит.

Он станом строен и лицом красив.

Спесиво он на скакуне сидит,

Оружьем похваляется своим.

Он храбростью повсюду знаменит.

Одна беда — он не христианин.

«Трубите в рог скорей, о друг Роланд!

Король услышит зов, придет назад,

Баронов приведет на помощь нам».

«Не дай господь! — Роланд ему сказал. -

Не стану Карла я обратно звать,

Себе и милой Франции на срам.

Нет, лучше я возьмусь за Дюрандаль,

Мой добрый меч, висящий у бедра,

По рукоять окрашу в кровь булат.

Враги себе во вред пришли сюда.

Их всех постигнет смерть, ручаюсь вам».

Аой!