Меня подставили, поймали с поличным. ЦРУ и отдел по борьбе с наркотиками. Меня это не волновало. Подставили: Кевин... и Дерик, для спасения своих задниц. И это меня не волновало. Приговор к 60-ти годам тюремного заключения. И даже это меня не волновало. Я не сдержал слово. Я нарушил обещание.
Ну и в итоге, стоило ли?.. Господи Боже... Как непоправимо прошла моя жизнь. Я навеки остался в последнем дне лета, меня забыли на улице, и никто не откроет мне дверь. Поверьте, свою долю горя я получил с лихвой. Большинство людей строят планы, а жизнь просто проходит мимо. За свой век я разбросал частички моего сердца по всему свету, а того, что осталось, еле хватает, чтобы жить. Но я стараюсь улыбаться. Я знаю, что мои желание намного превосходили мои возможности. Меня больше не ждут ни белые лошади, ни красивые женщины.
Когда я видел, как рождается моя дочь, со мной что-то произошло. Говорят, это связано с религией, но я в Бога не верю. Я даже детей не особенно любил. Но когда Кристина Сан-Шайн пришла в этот мир что-то во мне изменилось. Я понял, зачем попал на эту планету. Это было самое удивительное чувство в моей жизни. А затем последовало самое поганое чувство в моей жизни.
Я сидел в тюрьме и всегда думал только об одном. Только о ней. О моей дочери. Я должен был вернуть «своё сердце»...
Здравствуй, отец. Я вспоминаю старые времена, во мне было метр с кепкой, и весил я фунтов шестьдесят. Но я был твой сын. Утром в субботу я ездил на работу с папой, мы залезали в тот большой зелёный грузовик. Мне он казался самым большим грузовиком на свете, папа. Помню, как важна была наша работа. Если бы не мы, люди бы замёрзли насмерть. Ты для меня был самым сильным. Помнишь наши любительские фильмы, мама одевалась как Лоретта Янг. Мороженное, футбол, война, тунец. И как я выехал в Калифорнию и вернулся с ФБР на хвосте. Тот агент Траут, когда он стал на колени чтобы обуть меня, ты сказал: «Это моё дело, сволочь, надевать сыну ботинки». Ты хорошо сказал, очень хорошо. Ты помнишь? А когда ты сказал мне, что деньги — это фикция... Да, старина, мне сорок два года, я наконец-то понял, что ты хотел мне сказать. Наконец-то я понял... Через столько лет. Ты лучше всех. Жаль, я так мало для тебя сделал. Мы так мало виделись. В общем, пусть ветер всегда дует тебе в спину, а солнце светит в лицо. И пусть ветры судьбы вознесут тебя, чтобы ты плясал среди звёзд. Я люблю тебя, твой Джордж!
Здравствуй, отец. Я вспоминаю старые времена, во мне было метр с кепкой, и весил я фунтов шестьдесят. Но я был твой сын. Утром в субботу я ездил на работу с папой, мы залезали в тот большой зелёный грузовик. Мне он казался самым большим грузовиком на свете, папа. Помню, как важна была наша работа. Если бы не мы, люди бы замёрзли насмерть. Ты для меня был самым сильным. Помнишь наши любительские фильмы, мама одевалась как Лоретта Янг. Мороженное, футбол, война, тунец. И как я выехал в Калифорнию и вернулся с ФБР на хвосте. Тот агент Траут, когда он стал на колени чтобы обуть меня, ты сказал: «Это моё дело, сволочь, надевать сыну ботинки». Ты хорошо сказал, очень хорошо. Ты помнишь? А когда ты сказал мне, что деньги — это фикция... Да, старина, мне сорок два года, я наконец-то понял, что ты хотел мне сказать. Наконец-то я понял... Через столько лет. Ты лучше всех. Жаль, я так мало для тебя сделал. Мы так мало виделись. В общем, пусть ветер всегда дует тебе в спину, а солнце светит в лицо. И пусть ветры судьбы вознесут тебя, чтобы ты плясал среди звёзд. Я люблю тебя, твой Джордж!
Я сел студентом по марихуане, а вышел профессором по кокаину.
(Я сел бакалавром марихуаны, а вышел доктором кокаина.
Я сел кандидатом наук по траве, а вышел академиком по кокаину.)
Всю свою жизнь я разбрасывался чувствами, а сейчас я выдохся, у меня ничего не осталось. Но я улыбаюсь, зная, что всегда стремился к большему.
Это было наше лучшее время. Мы жили всемером, как одна семья. Много работали, рисковали и не боялись ничего на свете. Мы были счастливы.
Cлайд с цитатой