Самое оригинальное и одно из самых нравственных чувств нашего века, века науки, это — чувство искреннего сомнения.
Окружающим легко сказать: «Не принимай близко к сердцу». Откуда им знать, какова глубина твоего сердца? И где для него — близко?
Самое оригинальное и одно из самых нравственных чувств нашего века, века науки, это — чувство искреннего сомнения.
Окружающим легко сказать: «Не принимай близко к сердцу». Откуда им знать, какова глубина твоего сердца? И где для него — близко?
Может, за самыми суровыми лицами скрываются самые ранимые натуры. Внешность может отпугивать, может быть непроницаемой раковиной, защищающей нежные внутренности.
— Барри! Ты схватил его и не дал убить доктора МакГи. Как по мне, так это победа.
— А я этого не чувствую...
Сомневающийся несчастен. Желающий невозможного — несчастен... И обречён быть несчастным тот, кто желает изменить мир. Хоть в малом... Вот как ты.
Философия идет не дальше вероятностей, и в каждом утверждении сохраняет в запасе сомнение.
Быть и любить – это одно и то же. А потому, тех, что не любит, просто нет. Есть только те, кто любит. И у них – у любящих – нет пола, потому что любовь стирает различия. Раствориться, довериться, принадлежать...
Конечная цель морали должна заключаться в том, чтобы дать наибольшую возможность осуществить идеалы.