Правда, бывают фрагменты жизни, которые я не могу вспомнить. Это случается после какой-нибудь вечеринки. Но потом приходят друзья и помогают восстановить цепь событий вчерашней вечеринки. И вот это восстановление цепи событий чаще всего бывает приятнее и интереснее самой вечеринки.
Но в одно прекрасное утро ты просыпаешься, и вдруг понимаешь:
«А я свободна, всё кончилось…»
И постепенно снова возвращается интерес к жизни, ты обнаруживаешь, что в мире есть много прекрасных вещей: вкусная еда, интересное кино, книги. Возвращаются друзья. И жизнь прекрасна! И в ней много много счастья. И много приятного. Конечно, не такого прекрасного и сильного, как любовь, но всё-таки. И ты живёшь. Но, правда, с этого момента ты живёшь очень, очень осторожно. Чтобы опять, не дай Бог, не сорваться в это переживание и боль. Живёшь осторожно, осторожно… Но продолжаешь чего-то ждать… надеяться.
И можно ехать по какому-нибудь штату… А какие я знаю американские штаты? Айдахо, Вайоминг, Колорадо, Массачусетс, Техас… Да не важно, по какому штату ехать. Всё равно приедешь в Лас-Вегас.
Когда в моей жизни появилась любовь, я вдруг заметил, как много есть песен, которые каким-то образом про меня. И фильмов много про меня. Пьес, стихов, картин, даже скульптур! Я каким-то образом оказываюсь просто в центре мирового искусства...
— Всё же хорошо, правда?
— Конечно! Всё отлично.
— Отлично-то отлично! А вот хорошо ли?
Парти — это замаскированный социальный ринг, микроколизей, куда люди приходят как бы отдохнуть и расслабиться, на деле же каждый прячет под одеждой гладиаторское снаряжение. Всякий приносит с собой свои мутные расчеты и весь вечер танцует под их дудку, а вовсе не под «другой барабан», как старательно объясняет в разговоре. И вот, после тысячи как бы случайных движений, в причудливо освещенном аквариуме, эти пестрые гады оказываются сплетены друг с другом строго надлежащим для взаимного поедания и осеменения образом. То, что выглядит для наивного наблюдателя увеселением, является на деле ни на миг не прекращающейся борьбой за существование, смешанной с социальным ритуалом.
Она сказала в том смысле, что, когда умирает любимое животное, человек остаётся один со своим горем, никто сильно не сочувствует. Когда умирает близкий человек, тогда все понимают, и кто искренне, кто формально, а кто за компанию, но все понимают и сочувствуют. А вот умер кот, говорила она, и одиночество страшно обнажилось.
— Привет, тебе удалось вчера отдохнуть?
— Да. Я пришел вчера в 21:41 после нашей вечеринки в 21:30. И лег спать в 22:00. Потом листал телефон два часа. Та, что не очень выспался.
Cлайд с цитатой