— Где эта поганка?!
— Да вон же. — Полина недоуменно показала на Котьку, намывавшуюся на столе — как раз на злосчастном широкоформатном планшете в кожаной обложке «под старину».
— Нет, я про большую, на шпильках!
— Где эта поганка?!
— Да вон же. — Полина недоуменно показала на Котьку, намывавшуюся на столе — как раз на злосчастном широкоформатном планшете в кожаной обложке «под старину».
— Нет, я про большую, на шпильках!
— Спроси у Дэна, — предложила девушка.
— Чтобы он вообще в сортир переселился? — фыркнул Теодор.
— Но тортик — это как-то мелко, — все-таки возразил пилот. — Хотя если засадить в него стриптизершу…
— Чтобы Дэнька ее пристрелил, когда она внезапно оттуда выскочит? — съязвила Полина. — И Станислав Федотович тоже, боюсь, не удержится.
— Рыжий! Иди сюда, не бойся! Давай с нами в карты, а то Полли никогда замуж не выйдет.
— Почему? — клюнул любопытный киборг, возвращаясь в пультогостиную.
— Ну поговорка такая есть: если везет в карты, то не везет в любви, — пояснил пилот, собирая и тасуя колоду. — А она меня уже семь раз подряд обыграла!
— Может, лучше чайку попьем? — стушевалась Полина. Щелбан от DEX'a страшил ее куда больше венца безбрачия. — Я чайник поставлю!
— Ну и подстраховался заодно. А то она вечно так на меня смотрит, что хочется фигу от сглаза скрутить.
— Еще не хватало тебе моей маме фиги показывать! — возмутилась Полина.
— Ну вот и я так подумал. К тому же крестом оно надежнее будет.
— Нет! Просто у центавриан на него зуб, нас три недели назад на Маяке такая же тарелка подрезала!
— Тогда почему у них на вас, а не у вас на них?
— Ну… мы их потом немножко погоняли, — смущенно признался Теодор.
— Эх, какая она еще все-таки девчонка! — почти с завистью сказала зоолог и спохватилась: — Во дожила, рядом с восемнадцатилетней девушкой старухой себя чувствую!
— Главное, что не выглядишь, — успокоил ее Тед.
— Ты уверен? — засомневалась Полина. — Какое-то оно синеватенькое…
— Женщина, не учи сына фермера разбираться в мясе, — снисходительно бросил пилот, завязывая пакет.
— А ты не учи зоолога отличать мышцы от сухожилий, — парировала девушка. — Мы же его не прожуем!
— А может, лучше в оперу сходим?
— В день рождения?! — ужаснулся Теодор. — Поспать и в каюте можно, без посторонних воплей.
— Ах ты… бешеный жеребец! — ляпнул он неожиданно для себя самого.
Теодор предпочел бы услышать такой эпитет от девушки, ибо в капитанском голосе не было ни восхищения, ни нежности, а лишь завуалированное обещание превратить его в мерина.
— А вы когда-нибудь стояли на учете у психиатра? Скажем, насчет паранойи или там мании преследования…
— Нет! — так бешено рявкнул Тед, что поверить ему было сложно.