У вас страшные глаза: дикие и кроткие. Русские глаза.
Рот портил все дело. Можно солгать глазами, глаза лживы и скрытны, но рот не поддается маскировке... Видишь ты, — никакой формы, весь в движении, как слизняк...
У вас страшные глаза: дикие и кроткие. Русские глаза.
Рот портил все дело. Можно солгать глазами, глаза лживы и скрытны, но рот не поддается маскировке... Видишь ты, — никакой формы, весь в движении, как слизняк...
Русский человек горяч, Дарья Дмитриевна, самонадеян и сил своих не рассчитывает. Задайте ему задачу, — кажется, сверх сил, но богатую задачу, — за это в ноги поклонится.
Говорят, есть люди без страха, — пустое это... Страх живёт, головочку поднимает, — а ты ему головочку сверни... Позор сильнее страха.
Девушки скрывали свою невинность, супруги — верность. Разрушение считалось хорошим вкусом, неврастения — признаком утонченности. Этому учили модные писатели, возникающие в один сезон из небытия.
Чувствовала ведь, знала, что именно так это и случится. Два года любила своего какого-то, выдуманного, а пришел живой человек... и она растерялась.
Хоть и беспокойная, но не плохая девушка. Какими бы вы там грешками ни занимались, — она пойдёт своей дорогой. Быть может, думаете, что слишком задирает нос? Найдутся люди, которые поймут задранный нос и даже оценят.
Иван Ильич захлопнул книгу.
— Ты видишь… И теперь не пропадем… Великая Россия пропала! А вот внуки этих самых драных мужиков, которые с кольями ходили выручать Москву, — разбили Карла Двенадцатого и Наполеона… А внук этого мальчика, которого силой в Москву на санях притащили, Петербург построил… Великая Россия пропала!.. Уезд от нас останется, — и оттуда пойдет русская земля…