Дело не в том, что мне не хочется плакать, — напротив, очень хочется. Просто кто-то должен оставаться сильным, что бы сильными не пришлось быть всем вам.
— Знаешь, за что я тебя люблю?
— Ну?
— По сравнению с тобой я такая умница...
Дело не в том, что мне не хочется плакать, — напротив, очень хочется. Просто кто-то должен оставаться сильным, что бы сильными не пришлось быть всем вам.
Не устаю удивляться, как самый обычный день в мгновение ока превращается в сущий ад.
Говорят, когда любишь человека, всё остальное становится неважно. Но ведь это неправда. Когда ты любишь человека, всё остальное становится ещё важнее.
— В святых клятвах – к примеру, тех, что мы даем под венцом, — мы обещаем превозмогать животные инстинкты и наследовать Господу.
А Господь никогда не сдается. А это ведь, подумал я, неправда. В Библии можно найти немало случаев, когда Бог, загнанный в угол, предпочитал начать все с начала, вместо того, чтобы смиренно терпеть. Вспомните Великий Потоп. Вспомните Содом и Гоморру.
Мы все считаем, что полюбим свое дитя, каким бы оно ни родилось, и боимся признать, что понимания может не хватить.
Люди плачут не потому, что они слабые, а потому, что они были сильными слишком долгое время.