Удивительная энергетика, обаяние, юмор, магнетизм (теперь это называют харизмой). Работать на сцене по восемь часов каждую ночь, с вечера до утра, было безумно тяжело, но зато у музыкантов появился некоторый профессионализм. Как ни парадоксально, но «Битлз» привезли из Гамбурга так называемый «ливерпульский бит» — акцентированную ритмику.
Наушники не только позволяют лучше слышать звуки, но и и отгораживают от внешнего мира, где слышны «нормальные» шумы этой реальности. Музыка становится поддержкой моей мысли.
Что бы хорошее или плохое со мной не произошло, мой способ не слишком бурно реагировать, ну, типа отстраниться от своих эмоций — подобрать к этому идеальный саундтрек.
Сегодня все, что еще держится в стране, держится на плечах поколений, прошедших социализацию при социализме. Этих людей становится все меньше, а в новую жизнь вливаются недостаточно дееспособные поколения.
Музыка и язык, настаивал он, нерасторжимы, в сущности они составляют единое целое, язык – это музыка, музыка – это язык, и, будучи разделены, они всегда ссылаются друг на друга, подражают друг другу, заимствуют друг у друга средства выразительности, подменяют друг друга. Что музыка сначала может быть словом, что ее предвосхищают и формируют слова, он доказывал мне на примере Бетховена, который, как показывают современники, сочинял ее с помощью слов. «Что он записывает в книжечку?» — «Он сочиняет музыку». – «Но ведь он пишет слова, а не ноты»
Знаете, друг мой, в музыке бывает так, что внешний мир перестает существовать и не остается больше ничего, кроме звуков, которые поражают вас прямо в сердце.
В отличие от пластинок, айподы нас разобщают. Все, что я вижу: толпы людей на улице, погруженных в себя, врезающихся в фонарные столбы и нисколько не думающих о том, чтобы поделиться музыкой с другим.
Люди спрашивают: «Может, тебе пора остановиться?» Я думаю, они не совсем меня понимают. Я занимаюсь музыкой не ради денег или ради зрителя. Я делаю это для себя.
Это Летов и Кобейн, это лето и портвейн,
Это первое барэ на гитаре во дворе.
Это Beatles и Вудсток, это Pistols и панк-рок,
Это то, что нас тогда, изменило навсегда!
... но самое непереносимое — когда тебя насильно заставляют слушать чужую музыку на полной громкости, ее тотальную блевоту, часами. Мало того, они ведь обычно еще и окна открывают, в уверенности, что ты тоже насладишься тем, от чего тащатся они.
Cлайд с цитатой