— Эй, попридержи коней. Сначала нужно добыть улики, а потом уже страдать паранойей.
— Сойдёт. Главное, чтоб можно было паранойей пострадать.
— Эй, попридержи коней. Сначала нужно добыть улики, а потом уже страдать паранойей.
— Сойдёт. Главное, чтоб можно было паранойей пострадать.
— Под желатиновой массой вы имели в виду салат оливье?
— «Желатиновая масса» звучит солиднее.
— В 400 году до н. э. Гиппократ объявил, что болезни вызывают не демоны.
— Класс! Демонов вычеркиваем.
— Значит ради удовольствия ты читаешь...
— Женское чтиво. Ну где женщина находит в себе силы бросить мужа-деспота и обретает счастье с художником, способным плакать и трахаться как зверь.
— Эмм... Порнуху?
— Порнуху, да.
— Как ты себя чувствуешь?
— Как будто меня отравила отрезанная голова, полная гипсовой пыли.
— Я ухожу. И, если вы снова попытаетесь меня остановить, я убью вас обоих.
— ... Мммммм...
— Что?
— Мне надо его срочно вернуть.
— БУТ!!... Что бы ты не обнаружил, надеюсь, за это можно умереть.
— Асбест, тормозные колодки, бензин, верстак. Кроме того, мать ударило током. Мы ищем отдаленную заправку или магазин инструментов. Вы, ребята, гениальны.
— И как же мы их найдем?
— Я работаю в ФБР, идиот.
— Вот так, Зак, мы перешли из гениев в идиоты за 3 секунды.
— Мой парень думает — это странно, что мне нравится этим заниматься [стоя над трупом]. А я думаю, странно, что он обожает аккордеоны.
— Я на твоей стороне!
— А если глубина больше полутора метров?
— Тогда наши мозги превратятся в желе.
— И мы сможем баллотироваться в конгресс.
— Вы безобидны.
— Безобиден? Я безобиден?!
— Да, но вы не представляете угрозы.
— Не представляю?! Это оскорбление.
— Если вы хотите, я могу провести интервью, но я установлю только то, что мы и так знаем. Вы чисты.
— Я не чист, леди. Я не безопасен. Я опасен. Очень.