Что-то я не припомню, чтобы у меня в гороскопе было такое дерьмо.
... старость — это как если бы тебе подали препоганейший десерт в конце шикарного обеда.
Что-то я не припомню, чтобы у меня в гороскопе было такое дерьмо.
... старость — это как если бы тебе подали препоганейший десерт в конце шикарного обеда.
— Не надо терять надежду, мистер Робертс, – сказал доктор.
— Да, – отозвался Ральф. – Конечно, не надо. А это чему-то поможет?
Хотя все книги, которые читал Ральф, как одна утверждали, что спиртное от бессонницы не помогает, что это распространенное заблуждение и что чаще всего от такого «лечения» становится только хуже, Ральф все же решил попробовать. И попробовал. Он никогда много не пил, поэтому начал с чайной ложки меда на четверть рюмки виски, но через неделю, не почувствовав улучшения, перешел на целую рюмку… а потом и на две. Однажды утром, проснувшись в четыре двадцать с больной головой и мерзким привкусом во рту, он с удивлением сообразил, что у него похмелье — впервые за последние пятнадцать лет.
— Жизнь слишком коротка для такого дерьма, — сообщил он своей пустой квартире, и это был конец великого эксперимента с виски.
«Как я понимаю, сие означает, что ты еще не познала радостей материнства?» — спрашиваю я ее.
«Я должна родить в июле, — отвечает она. — Еще вопросы есть?»
«Да, — говорю я. — Когда ты отказалась от мысли, что приносить детей в этот говённый мир аморально?»
«Когда встретила мужчину, который не говно», — отвечает она и бросает трубку.
У меня такое чувство, будто большую часть времени я провожу в стиральной машине, только в ней вместо белья мои эмоции.
Говнюк, который сел в самолет в Сан-Франциско и полетел на Восточное побережье, сойдет с трапа в Бостоне тем же говнюком.
— Почему ты все время оглядываешься?
— Мне время от времени нужно противоядие.
— От чего?
— От твоей рожи.