Регулярная практика загульных вечеринок привела нас к тому, чтобы выработать своеобразный профессионально-этический кодекс, заключавшийся в четырех золотых правилах. Во-первых, удавшийся праздник — это праздник импровизированный; во-вторых, непременно должна присутствовать атмосфера контраста; в-третьих, девушки — это два кормящих соска всей вечеринки; в-четвертых, у прожигателей жизни нет никаких правил. Последние две заповеди были изречены ПОСЛЕ ужина; этим объясняется их поэтичность.
Жизнь — это череда телевезионных игр: сперва «Поле чудес», потом «Колесо Фортуны», а затем, если все складывается удачно, «Кто хочет выиграть миллион?»
Одни от алкоголя становятся грустными, другие впадают в агрессию. А я становлюсь милым. Стоит мне выпить лишку, и я становлюсь добрым и нежным со всеми, кто ко мне подходит, я люблю их истинной и чистой любовью, равно как и все, что меня окружает: разумеется, мою бутылку, но помимо того — свет, музыку, дым, который ест мне глаза. Обычно я сажусь и погружаюсь в абсолютное молчание; только блаженная улыбка выдает нежность моих чувств.
Раньше, чтобы соблазнить женщину или чтобы удержать ее, надо было пригласить ее в театр, в оперу или прокатить на лодке по озеру в Булонском лесу. Ныне же театры сидят на дотациях, оперы играют в тюремных декорациях, а Лес заметно подрастерял былое очарование. В наше время необходимо выдержать испытание Рестораном. Вы вынуждены наблюдать, как предмет вашего сердца жует телячьи почки, как героиня ваших грез решает, съесть ли ей кусочек камамбера или четвертинку свежего, тающего бри, вынуждены слушать, как у небесной красавицы урчит в животе. Утробное бульканье заменяет звук поцелуев, стук вилок подменяет
собой признания в любви.
Что остается, когда любовь умерла? Желудочные воспоминания.
Праздники – они как жизнь: рождаются и умирают, как люди. Им знакомы минусы взлетов и моменты падений. У них есть свои подъемы и спады. Они, как и мы, блистают, а затем обращаются в прах. У праздников, как и у нас, не бывает завтрашнего дня.
Его длительное пребывание в сферах высшего образования объясняется главным образом нескрываемым желанием оттянуть вступление в Большую Жизнь.
Я старался как можно меньше мозолить ей глаза и в то же время постоянно маячить где-то поблизости.
Это было выше моих сил: я чувствовал, что час расставания близок. Мне хотелось влюбленности. Какая-то прихоть, какая-то нездоровая фантазия подталкивали меня к тому, чтобы разорвать нашу безобидную связь.
Когда живешь вдвоем, обязательно наступит момент, когда вы оба выговоритесь до конца. Не потому, что вам не о чем больше говорить, просто кажется, что между вами все уже сказано. Вот тогда то вы и начинаете болтаться по улицам. А вот если бы ты действительно любил свою лялю, тебе хватило бы мозгов не бояться молчания.
Мужчины боятся супружеской жизни по одной единственной причине: страх перед рутиной. Этот страх скрывает под собой другой – страх моногамии. Эти парни никак не способны предположить, что могут всю жизнь прожить с одной женщиной. Решение здесь очень простое: надо, чтобы она была одновременно серой мышкой и путаной, женщиной вамп и лолитой, секс бомбой и испуганной девственницей, сиделкой и больной.
Cлайд с цитатой