— Если захочешь бежать, три недели придется идти по пустыне. Так что лучше поешь. Я сожалею о грубом обращении.
— Ни еды, ни питья. Что за типов ты выбираешь в друзья?
— Если учесть условия моей работы, они — всего лишь необходимое зло, но не мои друзья. Кроме того, иметь нужные связи полезно и в этой части света, вдали от цивилизации.
Мы с вами очень похожи. Археология — наша религия. Нас обоих отличает безупречная верность. Наши методы не слишком различаются. Я — ваша темная половина. Один толчок — и вы станете таким, как я.
— Я же просил ничего пока не сообщать в Берлин. Археология не точная наука. Она не действует по расписанию.
— Фюрер не любит ждать. Он требует четких донесений и прогресса.
Ладно, Джонс, ты победил. Разнеси его. Да, разнеси его. Верни его Богу. Всю свою жизнь ты гонялся за историческими реликвиями. В этом Ковчеге — сокровища, превосходящие все твои мечты. Ты хочешь открыть его так же, как и я. Индиана, мы просто прогуливаемся по истории. А это сама история. Поступай, как знаешь.
— Джонс. По крайней мере, ты не забыл, как развлекают даму.
— Ты неподражаема!
— Послушай меня... Пока я не получу свои пять тысяч, ты будешь иметь нечто большее. Отныне я — твой проклятый партнер!
— Нам нужна эта обезьяна?
— Ты меня поражаешь. Можно ли так говорить о нашем ребенке?
— Она так похожа на тебя! Но мозги у нее твои.
— Да, я заметила. Она очень сообразительна.
Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря,
дорогой, уважаемый, милая, но неважно
даже кто, ибо черт лица, говоря
откровенно, не вспомнить, уже не ваш, но
и ничей верный друг вас приветствует с одного
из пяти континентов, держащегося на ковбоях;
я любил тебя больше, чем ангелов и самого,
и поэтому дальше теперь от тебя, чем от них обоих;
поздно ночью, в уснувшей долине, на самом дне,
в городке, занесённом снегом по ручку двери,
извиваясь ночью на простыне -
как не сказано ниже по крайней мере -
я взбиваю подушку мычащим «ты»
за морями, которым конца и края,
в темноте всем телом твои черты,
как безумное зеркало повторяя.
После Гоголя, Некрасова и Щедрина совершенно невозможен никакой энтузиазм в России. Мог быть только энтузиазм к разрушению России. Да, если вы станете, захлёбываясь в восторге, цитировать на каждом шагу гнусные типы и прибауточки Щедрина и ругать каждого служащего человека на Руси, в родине, — да и всей ей предрекать провал и проклятие на каждом месте и в каждом часе, то вас тогда назовут «идеалистом-писателем», который пишет «кровью сердца и соком нервов»... Что делать в этом бедламе, как не... скрестив руки — смотреть и ждать.
Cлайд с цитатой